татарские пикеты. Над озером поднималась слабая дымка. Ветер донёс запах тухлой воды. Евпатория была где-то неподалёку. В тишине зимнего утра послышался призыв муэдзина.
– Вон, они! – показал урядник.
На берегу озера что-то темнело. Отряд перешёл на рысь, разворачиваясь в лаву. Всадники взяли пики на руку. Павел вынул саблю. Пришпорил коня. Вскоре тёмная полоска на берегу выросла в большое стадо волов и верблюдов. Стадо охраняли башибузуки, больше пятидесяти всадников, кутаясь в длинные верблюжьи плащи. Завидев казаков, они подняли шум, часть всадников смело рванули навстречу. Две лавы сшиблись. Павел отбил саблей пику, нацеленную ему в голову, и полосонул в ответ, прямо по шее турка.
Башибузуки не выдержали схватки. Казаки перебили половину турецкого отряда. Пятерых скрутили. Оставшиеся бросили стадо и помчали коней в сторону города.
– Гони стадо к нам, – отрядил урядник пару хлопцев.
Те с посвистом и гиканьем погнали волов. Казаки готовы были отправиться обратно, но тут Павел заметил, что уланы втроём увлеклись погоней. Турки уходили по топкому берегу озера. Вдруг резко обернулись, и уланы оказались окружённые башибузуками.
– Урядник! – крикнул Павел и показал в сторону схватки. Сам не раздумывая, бросился на выручку.
Уланы отбивались от десятка турок. Их быстро сбросили на землю, но не убили, а принялись раздевать и разувать. Павел выхватил из седельного чехла карабин. Выстрелил. Промазал, но башибузуки заметили новую угрозу и быстренько запрыгнули в седла.
– Сюртук мой забрал и сапоги! – крикнул ему ротмистр, когда Павел промчался мимо.
Башибузуки кинулись врассыпную. Павел загнал двоих прямо в озеро. Под копытами захлюпала жижа. Вонь ударила в нос. Лошадь шла все тяжелее и тяжелее. Вдруг у башибузуков кони провалились в грязь по самое брюхо. Всадники спрыгнули и попытались уйти от погони по воде. Но вскоре над озером раздался отчаянный крик, и обоих турок поглотил топь.
Павел вовремя остановил лошадь, повернул назад. Кони башибузуков жалобно ржали, пытались вырваться из трясины, но их все больше и больше засасывало.
– Поручик, куда вы полезли! – ругал его с берега урядник. – Не видите разве, в топь угодили?
Лошадь под Павлом сделал несколько шагов, встал и отказывался идти.
– Давайте быстрее, поручик! – кричал урядник. – Сейчас из города турки нагрянут.
Павел соскочил из седла. Ноги увязли в липкой грязи по щиколотку. Он понукал лошадь идти вперёд. Но животное храпело, упиралось, вдруг вообще завалилось на бок.
– Что делать? – в отчаянье закричал Павел. У самого сапоги проваливалась всё глубже и глубже.
Урядник разразился страшным проклятьем. Подозвал казака. Спрыгнул на землю. Передал ему поводья. Сам с двумя пиками зашлёпал к Павлу.
– Суй под брюхо! – сказал он.
Пики тупыми концами подсунули под круп лошади и принялись поднимать животное. Древки трещали. А с берега казаки кричали, что из города виден
