Кофе она пьёт редко, предпочитая дома чай, а на работе исключительно воду, и потому каждая чашка как праздник. Сегодня Варвара выбирает праздник со вкусом сникерса – солёный и сладкий одновременно, покрытый взбитыми сливками и шоколадной крошкой, в прозрачном стакане на тонкой ножке и с тёмно-коричневой пластиковой трубочкой.
Под ненавязчивую музыку и монотонный шум чужих разговоров она расспрашивает Оскара о его работе, фиксируя самое важное в потёртый блокнот. Диктофон, немного подумав, она решает даже не доставать – у них всё-таки просто встреча, просто разговор, а не интервью, так что сделанных по старинке записей будет достаточно.
И потом, если она что-то упустит из внимания или даже забудет, то всегда сможет написать ему в том же Вконтакте.
Чего и греха таить, Варваре хочется упустить что-нибудь из внимания или даже забыть.
У него красиво вырезанные губы, и взгляд Варвары возвращается к ним снова и снова. Пожалуй, таких губ она ещё ни разу не видела: ярких, сочных, чётко и изящно очерченных, изгибающихся не в классическом «луке Амура», а наоборот, как будто бы вниз уголками… Он улыбается, и его улыбка ни на что не похожа, от неё так и веет теплом.
Он весь греет и светится, как будто бы изнутри.
В тёмных, почти чёрных глазах, не видно зрачков, видно только блики неярких ламп, облачённых в оранжевые абажуры. Частокол ресниц иначе не описать: исключительно «частокол», так их много, ну, может быть, ещё подошёл бы «лес» или «еловые ветви» – такие они пушистые, а то и «сплошная стена», потому что издалека, с её места, это выглядит так, будто вместо отдельных ресничек там действительно одна сплошная стена. За такой удобно отгораживаться, прятаться от чужого внимания и постороннего взгляда, но Оскар не прячется. Помешивая свой кофе, он смотрит открыто и ясно.
Открытый – это хорошее слово. Подходящее. Правильное.
Облокотившись на стол, он подаётся вперёд. Рукава его серого свитера (широкий ворот, крупная вязка, хаотичные вкрапления белого и чёрного) подтянуты до локтей, из-под правого на запястье спускается чёрно-белая татуировка: диковинные цветы, и лианы, и запутавшиеся в них птицы, которым не нужен цвет, чтобы выглядеть райскими. Чёрно-белые фантазийные джунгли охватывают всю руку и, надо думать, под свитером поднимаются вверх, до плеча, а по левому предплечью кольцами вьётся змея.
Это хороший контраст, думает Варвара, почти наверняка придавая вещам больше смысла, чем в них было вложено изначально (дурацкая привычка, от которой она никогда не откажется). Но таки, это хороший контраст: манящий лес с райскими птицами с одной стороны, и холодная змеиная шкура – с другой. Без этой змеи, наверное, весь его образ был бы слишком тёплым.
Должно же в нём хоть что-то отталкивать.
Ну, если, конечно, поверить в свою очевидную ложь. На самом деле, ничего её не отталкивает. А что до змеи… Варваре хочется проследить её кольца пальцами, хотя обычно она – не из тех, кому жизнь не мила без прикосновений к малознакомым
