с Данте столь же хорошо, как…
– Джессика, – подсказала девушка.
– …как наша Джессика, но позже. А сегодня мы изучим «Страсти святой Перпетуи», один из важнейших, пусть и малоизвестных, текстов раннего христианства. Текст примечателен потому, что был написал, по крайней мере частью – до-мученической частью, – самой Перпетуей. В истории около двухсотого года нашей эры сохранилось крайне мало женских голосов, и мне думается, ее вы найдете одним из наиболее убедительных…
Кади устало вздохнула. Она знала, что ей придется работать упорнее, чтобы угнаться за однокурсниками, но тот, кто способен мгновенно узнать случайную цитату – да еще и на итальянском, – стоит на ступень выше. Кади уныло откинулась на спинку стула.
– Не стоит слишком впечатляться, – прошептал голос у ее уха.
Она глянула через плечо на парту сзади, за которой сидел, растекшись по стулу, парень; вряд ли это он заговорил. Кади осмотрелась. Девушка рядом с ней прилежно конспектировала лекцию в блокноте, парень слева украдкой настукивал сообщения в телефоне, который держал у коленей. Откуда звучал голос?..
– Ты и так знаешь.
Внутри вскипела тревога – неужели Кади одна его слышит?
– Ты знаешь, как она процитировала «Ад», сама же упомянула подсказку. Все просто.
Она чуть не подскочила на месте, чуть из собственной шкуры не выскочила, но привлекать внимание к происходящему с ней было ни к чему. А что вообще с ней происходит? Она говорила сама с собой? Но голос был мужским. И он не умолкал.
– Цитата на итальянском. А сколько у вас в программе книг на итальянском? Проверь.
Кади послушно вытащила лист из-под тетради. Единственным текстом с итальянским названием оказался «Ад». Голос определенно разговаривал именно с ней.
И он был прав.
– Сказал же. Она правильно предположила, что профессор сошлется на что-нибудь из курса. Готов спорить, она и слова из La Divina Comedia[4] не читала. Любой хоть отдаленно знакомый с Данте прекрасно понимает, что грех уровня лицемерия появится куда позже пятой песни. И между тем песня пятая – это Паоло и Франческа, это все знают.
Кади не знала.
– Серьезно?
Она расслышала сдавленный смешок.
– Ты поймешь, что многие здесь скорее талантливо кажутся умными, чем на самом деле таковыми являются. По большей части они дурачье.
Кади запустила пальцы в волосы, потом крепко зажала уши, чтобы остановить этот голос.
– Не расстраивайся. Я не имел в виду тебя. Неужто так прозвучало? Прости.
«Почему это происходит? – подумала Кади. – Прекрати».
– Извини, я пойду.
– Сегодня мы назвали бы их галлюцинациями, – произнес профессор Уоткинс, и Кади на мгновение посчитала, что он отвечает именно ей. – Однако в те времена при определенных обстоятельствах «духовному видению» действительно доверяли. Когда Перпетуя осталась
Божественная комедия (
