ничего этого не знал и потому, когда Виктор Мария Бакара появился в моем кабинете, был несколько ошарашен. Если бы господин Закариас родился во врема Гейне, он несомненно примкнул бы к течению «штурм унд дранг» – хотя бы в силу своего бунтарского характера.
– Я! – воскликнул он, бросившись в кресло так, будто собирался в нем поселиться. – Поэт! Я! Мои произведения! О! Вы их не читали! Они опережают время!
– Да? – вежливо сказал я, желая все-таки понять, чего хочет посетитель. – Если они опережают время, то вы пришли не по адресу. Рядом есть часовщик, он вам все, что нужно, переставит, и время пойдет так, как оно…
– Тупица! – с сожалением констатировал посетитель. – Стихи! Вы понимаете? Речь идет о стихах! Равных которым нет в…
– Только не нужно читать вслух, – быстро сказал я. – Я совершенно не воспринимаю на слух какие бы то ни было тексты.
– Одну строфу! – понизив тон, заявил поэт. – И вы поймете! С кем имеете дело!
Он действительно ограничился одной строфой. Состояла эта строфа, однако, из трехсот пятидесяти шести строк, так что мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы не заснуть и не удариться лбом о стол. Запомнилось мне только нечто вроде «затхлой сути плюмажных фениксов» и «инкунабул раздетые букли». Сильно, конечно, но не в моем вкусе.
Я так и сказал посетителю, чем вызвал новый прилив энтузиазма.
– Я! – воскликнул он. – Виктор Мария Бакара Закариас! Гений! Мои стихи! Пробьют дыру в Вечности!
Я представил себе дыру в том, чего еще не достигло человечество, и понял, что пора переходить к финансовым проблемам.
– Уважаемый господин Закариас, – объявил я внушительным голосом, – если вам нужен посмертный гороскоп вашего родственника, то это будет стоить сто тридцать две монеты включая налог!
– У меня нет родственников, – заявило это дитя инкубатора. – Гороскоп нужен мне самому. Я желаю знать, каких высот достигнет моя посмертная слава!
– Но, господин Закариас, – сказал я с недоумением, – для составления гороскопа посмертной жизни клиента мне нужно знать точное время его смерти. К счастью, вы живы и даже молоды. Как же я могу…
– Вы не поняли! – с пафосом воскликнул Закариас. – Я желаю, чтобы! Моя посмертная слава! Достигла границ Вселенной!
– Да-да, и пробила брешь в Вечности, – согласился я.
– Вот именно! Поскольку натальная посмертная карта зависит от времени смерти, скажите мне, уважаемый Шекет, когда я должен умереть, чтобы слава моя оказалась максимальной, всемирной, вселенской, безграничной и вечной!
– Но э.. – пробормотал я. – Надеюсь, вы не собираетесь…
– Собираюсь! – твердо сказал Закариас. – Вы составляете для меня оптимальный вариант посмертной судьбы, и я покончу с собой в тот день, который вы мне укажете! Гонорар…
– Вот
