нет войн, нет набегов никаких, на службу берут крестьян, да я и сам, если честно из семьи земледельцев. Меня мой отец заставил идти к Вам на службу, стену охранять.
–Ты не хотел? – пыхтя и опираясь на свой меч, спросил измученный правитель, то и дело корчась от очередного прикосновения к ране своего верного слуги, – а кто твой отец, юноша?
–Дортмунд из Дункинга, ярл. У нашей семьи два пахотных поля, которые мы возделываем и засаживаем хмелем. Знали бы Вы какой там запах стоит во время цветения по утрам, эх, хочется поскорее забыть это все как ужасный сон и вернуться домой.
Гётунг закончил обработку раны Ульфрика и уже обматывал ее припасенной заранее чистой тканью, – И сколько тебе осталось служить?
Рыжеволосый юноша почесал затылок и поднял глаза наверх, чтобы сосчитать оставшиеся дни службы, – Пятьдесят, или около того недель, как говорил мне начальник стражи. Я, знаете ли, плохо считаю.
–Так тебе еще больше года служить на стене… Как там тебя зовут? – ярл жестом отодвинул Гётунга и сам завязал узел на животе, – Сигурт, верно?
Тот лишь утвердительно покивал головой, но ничего не ответил.
–Послушай сюда, Сигурт, у тебя прекрасный дом, ведь я бывал в Дункинге несколько раз, и вот что я тебе предложу, слушай меня внимательно…
–Слушаю, ярл, – глаза его были широко раскрыты, а тело невольно наклонилось в сторону Ульфрика, чтобы не пропустить ни одного слова правителя этих земель.
–Я могу счесть твою службу выполненной, если ты поможешь мне добраться до ярла Ингида, он мне, знаешь ли, должен и он выполнит свою клятву, я обратно отвоюю свой трон, а в награду, твой отец будет освобожден от налогов и получит титул. Тебя самого я отпущу домой и сочту твою службу исполненной. Сверху ты получишь в награду доспехи, какие пожелаешь и наградной меч, дарующий тебе уважение и власть. Что скажешь?
Сигурт был озадачен подобным предложением, но в его лице затерялось сомнение, он перебирал пальцами, словно чего-то ждал и постоянно оглядывался.
–Что задумался, парень? Не часто поступает подобное предложение от самого ярла, – рявкнул Гётунг, складывая окровавленную одежду в сумку, чтобы не привлечь хищников на запах свежей крови.
Сигурт попытался дать ответ, но все что ему удалось, это лишь открыть рот. Первые ноты вырывающегося из гортани голоса были перебиты жутким воплем, который оглушающе вселял ужас всем, кому не посчастливилось его услышать. Это был не простой человеческий крик, а самый настоящий вопль безумного и яростного чудища, звук который доносился откуда-то сверху. Этот вопль обладал какой-то магической силой и словно придавливал их своей мощью к земле, заставив всех троих лечь на холодный снег лицом вниз, прикрыв собственные уши, дабы окончательно не оглохнуть.
Несколько секунд продолжался этот ужас, снег вокруг будто бурлил от ветра, похожего на смерч, которого не могло быть в густом северном лесу, но как только вопль прекратился и Ульфрик смог открыть глаза, он увидел, что ночной лес полностью покрыл густейший серый туман,
