Эта фантастическая история рассказывалась много раз и превратилась прямо таки в семейную легенду.
После таких наставлений я сидела в гостях надутая и прежде, чем взять конфету, спрашивала у мамы, смущая ее, можно ли взять.
Часто в гостях мне казалось уютнее, чем у нас дома. Мне нравились кружевные салфеточки на комодах, бумажные цветы в вазочках, пресловутые семь слоников. Но мама ненавидит искусственные цветы, а настоящих что-то не видно, иногда летом бывают в доме мелкие, сильно пахнущие гвоздики, которые дарят маме наши друзья Ткаченко.
Но это было в младших классах. Чем старше я становилась, тем шире становился круг моих знакомых, и я реже ходила с мамой в гости.
После принятия в пионеры в третьем классе я – звеньевая. У меня одна красная полоска на рукаве. Я опять при должности, но чувства важности и ответственности у меня меньше. Меня не очень огорчает, что наше звено (одно из трёх) не лучшее в классе.
Мама с бабушкой скандалят, и я обычно на стороне бабушки, которая после ссор часто плачет (крокодиловыми, по словам мамы, слезами), и мне ее жалко. В сущность ссор я не вникаю, поводом служат всякие пустяки, но потом идет перечисление всех взаимных обид, накопившихся за долгое время их совместной жизни. После ссор наступает тишина, и бабушка дуется и не разговаривает с мамой, но обеды готовит. По ночам бабушка храпит, и мама не высыпается, это тоже причина для взаимного раздражения. Во время последней ссоры дошли до маминого детства; бабушка напомнила маме, что она каждое утро перед школой готовила и подавала ей завтрак, а мне подает завтрак она.
– Я тоже работала и одна тебя растила, а ты живешь как барыня! И не ценишь! – сердилась бабушка
– Я устала от твоих попреков – отвечала мама. – Она большая, не хочешь, не готовь ей завтрак.
Теперь каждое утро вместо бабушки меня поднимает будильник. Я тихонько встаю, чтобы не разбудить мать, с которой мы спим на одной кровати, надеваю тапочки и иду в туалет. У нас паровое отопление, но в туалете очень холодно. Потом на кухне умываюсь холодной водой. Умываюсь как Том Сойер – только побрызгаю на себя водичкой и всё. Зажигаю электроплитку и жарю себе яичницу. Чай в термосе приготовлен с вечера. Ем яичницу, потом хлеб с маслом и чай и бегом, а то опоздаю. Теперь я не намазываю масло на хлеб так тщательно, как в детстве, когда я просила размазать масло аккуратно, чтобы нигде не было пустого хлеба. Теперь кое-как намазала, проглотила, нацепила пальто, нахлобучила шапку, схватила портфель и, застегнувшись на бегу по лестнице, выскакиваю на улицу. Уже заморозки, на улице чуть светает, я иду в резиновых сапогах и пробиваю лед на всех встречных лужах, разглядываю узоры на льдинах, топчу замерзшую буграми глину. От земли пахнет свежестью. Морозец слабый, но ноги через резину холодит. Я еще разбиваю пару луж и уже тогда бегом в школу.
В доме поселился пластилин. Он всюду. Прилипает к ногам,
