style="font-size:15px;"> – Да.
– А почему именно Ариа? Ну откуда ты можешь знать? В каждой твоей истории разные имена. Почему ты назвал её именем, именно доисторическую птицу? Почему не Ки? Как возлюбленную Ченглея?
– Потому что её имя Ариа.
– Ну откуда ты знаешь, если никогда не видел и не знал её? Ты ищешь её два года! Ну хоть для приличия бы траур по матери выдержал не три дня! Ну месяц! Папа, может ты ищешь маму? Может доктор был прав, и ты просто не смог смириться с её смертью? А может ты начал искать её раньше? Что было тогда два года назад, когда у мамы оторвался тромб? Она перенервничала? Ты каждые пять минут выглядывал в окно? Она разозлилась? Папа! Ну не бред ли, ждать неизвестно что и своим ожиданием полоскать всем нервы?
Стефан не на шутку вспылил, как будто всё что копилось долгие два года, сейчас прорвалось наружу и это было уже не остановить:
– Папа! Ну услышь меня! Я устал! Устал от историй, от поисков, от той, которую никто никогда не видел и не знал!
Стефан окончательно психанул и хлопнув входной дверью, вышел на улицу.
– Ромул, – тихонько спросила Мария. – расскажите, кто она? Откуда вы знаете её имя?
После перепалки с сыном, Ромул как будто постарел на несколько лет прямо на глазах:
– У каждого в этой вселенной есть своя половинка. Вот она – моя половинка.
– А почему не мама Стефана? Почему вы решили, что не Лаура ваша вторая половина? Ведь с ней вы прожили почти тридцать лет вместе! Вы же были с ней счастливы.
– Мы были очень счастливы. Я был уверен, что Лаура это Ариа. Я любил её как Арию!
– Мне кажется это жестоко, жить с одной, и всю жизнь любить её… но любить как другую…
– Я не виноват! – Ромул постарел и осунулся ещё на несколько лет. – Я не виноват, что не могу забыть Арию! Разве я виноват в этом? Ты думаешь я счастлив? Ты знаешь, что такое жить в ожидании десять, двадцать, тридцать лет… тысячу лет? Ничего не могу с собой сделать. Моя память – моё проклятие и наказание. Я ни на грамм, ни разу не обидел Лауру. Зря Стефан так злится, он не понимает ничего…
– Как можно думать, что Лаура, это Ариа, и наоборот?
– Можно. Думаешь мне нравится так жить? Я хочу наложить на себя руки. Я устал.
– Наложить на себя руки? Какая глупость!!! Ромул!!! Не смейте! Для Алекса вы чудо света, для меня вы как родной отец, а Стефан очень сильно любит и вас и маму… ему просто немного ревностно слышать про другую женщину в вашей жизни, но это пройдёт! – угнетенно пробормотала Мария.
– Страшно, что если я наложу на себя руки, я прерву и её жизнь… а ведь возможно именно сейчас, она счастлива как никогда!
– Почему вы считаете, что прервёте её жизнь?
– Потому что я – это она. А она – это я. Мы две половинки одного целого. Когда умираю я, Ариа тоже умирает.
– Это как? – удивилась невестка.
– А как умирают люди? Навсегда… Как же ещё… – Ромул выехал из комнаты, давая понять, что диалог окончен.
Через два часа после этого разговора, когда все уже
