Ромул. – но увы. Где-то произошёл великий сбой, и этот сбой сказался на мне и Арии. С нашей памятью что-то не так. Мы помним все наши жизни, все наши рождения и смерти… всё… со времён образования первой разумной жизни на этой планете. Мы в каждом перерождении получаем одну и ту же метку. Я – шрам на правой руке. Она – шрам на левой щеке. Мы рождаемся рядом и умираем в один день.
– В один день? – Стефан соскочил со своего стула, и почти закричал. – Так вот отчего в день смерти мамы, ты всё время произносил: «Почему я не умираю, почему я не умираю?» …
– Да мой мальчик. Я понял, что ошибся… понял, что жил не с Арией… понял, что Ариа – другая женщина, не твоя мама… прости…
– Мне кажется, что настало время общей сказки. – произнесла Мария. – Ромул. Думаю, пора всем нам, выслушать основную, как бы «сказку», про вас и Арию.
– Я тоже так думаю. – нервно смеясь, сказал Стефан.
– А мне всегда нравились дедушкины сказки! – радостно вскрикнул Алекс и уселся поудобнее.
– Первое что я помню, – начал Ромул. – это…
– Это кофе, бутерброды и закрытые шторы! – вмешалась Мария. – Я сейчас! Пять минут. Всё организую!
Все засмеялись, что очень разрядило напряжённую обстановку. Маленький Алекс побежал за своей любимой мягкой игрушкой, Стефан задёрнул шторы и притащил в гостиную кресло-качалку, куда заботливо пересадил отца, а Мария, поколдовав на кухне, принесла аж два подноса со вкусностями и целый чайник с кипятком, чтобы пить кофе, не отрываясь от прослушивания самой жизненной и самой увлекательной «сказки» в их жизни.
Том вылизал все возможные грязные места на своей шерсти, лёг посреди рояля и мелодично замурлыкал.
– Первое что я помню, – снова начал Ромул. – это океан!
– Сказка про двух рыбок в доисторическом океане! – закричал Алекс. – Я знаю эту сказку!
– Алекс! – одновременно зашипели на него и Мария и Стефан.
– Всё, всё, всё. Молчу. – Алекс, улыбнувшись, закрыл ладошкой свой рот, но всё же не удержался от комментария. – Я знаю эту сказку!
– Так вот. Именно тогда мы познакомились с ней, первый раз. Ни имён, ни прошлого… Всё как у всех. Единственное что отличало нас от всей стаи сородичей, это увечья, которые были показателем наших несовершенств. Я сразу понял, что буду любить её всегда… её шрам, на маленьком рыбьем лице, сводил меня с ума, я готов был носить её на волнах и охранять всю жизнь. Нас никто не понимал. Все стремились к кратковременному спариванию, продолжению рода и дальнейшему поиску партнёров для новых свиданий. Нам же хотелось прожить рядом друг с другом всю жизнь.
Он горько вздохнул, но найдя в себе силы, продолжил:
– Спустя несколько жизней, у нас появилась возможность диалога! И только тогда я услышал её имя – Ариа! Меня звали Аарн. Меня и сейчас так зовут, и она знает, она ищет меня по этому имени.
Ромул засмеялся:
– Я тогда такой дурак был. – он засмеялся ещё сильнее. – Так выпендривался и хорохорился перед ней, что сейчас очень смешно
