что утерся бы и дядя Онегина. Железная миледи. Ребята ее и не называли иначе как Комиссар Баранник. Дисциплина при ней была воистину военной, букву закона она соблюдала от и до. Помню, случайно подслушал, как она выговаривала двум слегка нашалившим первокурсникам:
– Еще раз увижу эти поцелуйчики идиотские – вылетите со слета, а отряд лишится десяти баллов!
Но и патриотический дух горел в ней неугасимо. Смешно, что когда мы с Белым писали свою знаменитую от Кременок до Карпат трилогию про собак, то под Моськой подразумевали как раз Комиссара Баранник. «Стойкая, как шарошка, чистая, как нивелир…» Такой она и была. И при этом, как потом кое-кто выяснил, Наташа все-таки в душе была юной и восторженной, почти тургеневской, девушкой. В восьмом классе она записала на магнитофон «Весна-306» (не на видео! На обычный кассетный магнитофончик) кинофильм, ну понятно, что только звук, «Обыкновенное чудо». И каждый вечер перед сном слушала его, плакала в тощую девичью подушку и мечтала о принце. И думала, что уж она-то не побоялась бы поцеловать Абдулова! Охотно верю. (Кстати, спустя не очень много лет, в 1994 году, на фестивале КВН в Уфе она Абдулова встретила. И таки поцеловала!) Ко всему прочему она была еще и москвичкой.
Сергей Белоголовцев был хотя и сыном доцента, но вполне нормальным подворотным хулиганистым раздолбаем из довольно захолустного Обнинска. К своему четвертому курсу он стал духовным лидером (не путать с командиром), или лучше даже сказать – мотором отряда физтеха. Он участвовал, естественно, во всех состязаниях, с упором на футбол и особенно на Худсам. В Худсаме физтех всегда был силен, а в футболе не очень. Но когда в команде появились Белый, Женя Кравцов, Лев Этинзон, чудо-вратарь Дима Гализин и, чего там скромничать, ваш покорный слуга, физтех и в футболе стал побеждать и мог уже претендовать на победу в общем зачете слета. Мало какой отряд мог, если вообще кому-то это удавалось, победить на трех слетах подряд. Физтех побеждал. И поскольку мы стремились всегда и везде побеждать, то Белый, конечно, всегда был в числе самых недовольных штабными решениями. А поскольку Наташа была постоянным членом штаба, да еще и самым строгим и несгибаемым, то это недовольство переносилось и на нее автоматически. И быстро переродилось в откровенную неприязнь. Причем взаимную. Сережа был пареньком очень энергичным, сдерживаться не умел и не хотел, и недовольство, а потом и неприязнь выражал открыто, да еще со всякими дурацким подколками и подковырками. Наташа, как настоящая комсомолка, свою неприязнь тоже выражала открыто, хотя и без подколок, это было ниже ее достоинства. На общих собраниях штаба и командиров-комиссаров отрядов (Белый был комиссаром, хотя это и смешно) не было случая, чтобы они сошлись во мнениях, дело доходило до откровенной ругани, и не сказать, что Сережа побеждал в дискуссиях. Была бы Наташа мужского полу – могло дойти и до драки.
Когда ребята
