опять. Повадился следить за каждым моим шагом. Вот откуда тебе звоню, думаешь? Из лифта соседнего дома, с чужого мобильного. Во конспирация.
Фээсбэшники отдыхают.
– А что плохого, если ты с сестрой ночью на дачу съездишь? – разом разбила все ее сомнения Денисия. – Сестра – не любовник. Пошумит банкир, да лапшу твою с ушей своих сам же и снимет. А куда старику деваться? Пятьдесят лет – не тот возраст, когда сильно порыпаешься. Конченый он человек, он сам раритет. Прикинь, сколько ему там осталось?
Короче, до гроба любимая ты у него жена. Все. Решайся. Или сейчас, или никогда. Вот клянусь, чтоб меня разорвало, не пойду больше к Сашке, если сейчас раритет не возьмем.
– А-а, черт с тобой, – согласилась Зоя. – Жди меня, я пчелой.
Примчалась она действительно мигом. К даче доехали тоже быстро и без приключений. Зойка всю дорогу на бешеном звуке свой любимый «Назарет» крутила, что, впрочем, не помешало Денисии сладко вздремнуть. Лишь подкатив «Феррари» под дачную калитку, Зойка толкнула сестрицу в бок:
– Денька, подъем. Я быстренько в дом смотаюсь, а ты оставайся в машине.
Не успела Денисия и глаза продрать, как простыл Зойкин дух – метеор, не девка.
Однако надолго она задержалась в доме, Денисия занервничала даже. Уже хотела сама отправиться за сестрой, но как раз в этот момент Зойка выбежала на крыльцо. Прыгнув за руль, она сорвала автомобиль с места и на зверской скорости помчалась вон, подальше от дачи. Лишь проехав с десяток километров, сбросила темп до приличного и, вздохнув с облегчением, воскликнула:
– Ну и дела!
– Что за дела? – рассердилась Денисия. – Раритет-то мой где?
– Ай, не до того, – отмахнулась Зойка. – Я там такое увидела!
Денисия злорадно усмехнулась:
– Неужели еще моложе пассию нашел наш банкир?
– Если бы, было бы полбеды. Хуже. То, что я про него узнала, просто завал.
– Неужели гомик? – изумленно присвистнула Денисия.
– Какой там. Хуже, гораздо хуже.
Сраженная Денисия, теряясь в догадках, отчаянно выдохнула:
– Групповуха?!
– Групповуха на фоне того, что я узнала, – детская шалость. Он мразь. Последний подонок. Даже не знаю, как жить с таким.
Зойка вдруг остановила «Феррари», уронила на руль голову и долго так молча сидела, не шелохнувшись. Чуткая Денисия тоже молчала, не решаясь тревожить сестринскую скорбь. Но в конце концов любопытство взяло верх над сочувствием к загадочному горю, и Денисия, поеживаясь, спросила:
– Зой, так что там произошло?
Зоя оторвала голову от руля – по щекам ее катились слезы. Денисия словно окаменела, припоминая, видела ли она когда-нибудь слезы в глазах сестры.
Сильная и порой жестокая Зойка не плакала никогда. Даже в детстве. Видимо, в этом был ее тайный протест против отцовской несправедливости.
Так и не исполнилась мечта отца – не родила ему мать сына. Слишком рано, субтильная, умерла. Вынужден был
