style="font-size:15px;"> – Точно, Фейка, клыки клыками, но пора тебе стать человеком!
Я хмыкнула:
– Нет! Ни за что! Я их не люблю, людей-то…
– Ты просто не умеешь их готовить, – ухмыльнулся Ганнибал и продолжил чтение. – Ладно, живи! Всё равно уж так лучше, чем притворяться. И тем более, кому я еще буду нужен?
Я благодарно кивнула. Он сидел, хихикая над похождениями безымянного для меня героя, а я замерла вновь у окна, считая звезды и снежинки, и лишь иногда проводила языком по маленьким, но острым клыкам…
Байка 10. Про отдых и большую грудь
– Ну ты и… Фейка! – писк этот был знакомый и узнаваемый из тысяч. Я убрала с лица платок, чтобы с недовольством отметить – так и есть, Ганнибал сидел напротив меня, сердито скрестив лапки на груди, и ворчал.
Поначалу я даже подумала, ну всё, приехали. Второго Гани в виде галлюцинации я не переживу. Медведь ведь остался дома, потому как не переносил две вещи – жару и холод. Ах, да, и еще дождь. То у него наполнитель намокнет и станет похожим на кошачий туалет, то у него нитки могут загнить или же наоборот, глазки сплавиться.
– Уууумм, – пробурчала я и намочила платок водой. Не хватало мне солнечного удара.
– Ты чего? Я с кем это разговариваю?! – Вспылил он и заполз мне на колени. – Тьфу, всем ты, Фейка, хороша, только вот грудь у тебя ма…
Он не договорил, потому как был зверски зарыт в песок. Когда Ганя начинает отвешивать мне комплименты насчёт груди, это можно остановить лишь одним способом – насилием.
– Ты чего тут делаешь? Ты же дома остался!
– Ну… это… ты же что сказала, когда поехала загорать?
На секунду я задумалась:
– Хочу купаться… Лето на дворе… Вода теплая…
– Нет, когда умоляла пойти с тобой!
Я представила себя, закрывающей в гневе дверь и кричащей вслед: «А там… а там девушки красивые в купальниках! Вот!»
– Это что ли? Про девушек?
Медведь ехидно улыбнулся, потирая лапки и самодовольно устраиваясь на полотенце.
– Вот с этого и надо было начинать. А то лето, жара, река… Я в багажнике доехал, с балкона выпрыгнув.
И заметив мой испуганный взгляд, добавил:
– Чего мне сделается то, я же плюшевый! Меня триста раз в машинке стирали.
***
Через полчаса я уже сидела и рылась в песке, лепя различные образы – узоры, лица, имена. Сломав законченный, я выводила новый, не задумываясь, стоило ли сохранять и его. Зачем, это путь мира – без разрушения нет созидания. Но от философских мыслей меня отвлек всё тот же Ганнибал. Он уже отчаялся, выискивая себе красивую музу:
– Полновата.
– Бледная.
– Дряблая кожа.
– Эта ничего… Но с ребенком. Ребенок меня замучает. Не то…
– Грудь маленькая.
– Грудь маленькая.
– Грудь маленькая.
Ну
