пальцами, прикасались и отбегали. Слишком необычно выглядел молодой парень для этих мест. Волосы длинные, тело худое, но даже через одежду пробивались мышцы. Руки жилистые с огромными кулаками, глаза, как угольки черные, и взгляд пронзительный, по всему было видно – издалека человек идет, но никто его ни о чем не спрашивал…
И вот спустя несколько дней он увидел море! Изумрудное царство, которое старый шаман сравнивал с оперением райской птицы. Он стоял зачарованный, вдыхал аромат и слушал песни волн, словно крылья, раскидывающих белую пену, выбегающую на побережье. Длинные волосы Чонга выбились из резинки и, как паруса, взмывали в небо.
Чонг скинул свою одежду, взволнованно вошел в воду, его обдало прохладой. Соль защипала стертости на ногах. Чонг поплыл, чувствуя радость и осознавая, что в этих краях жил его спаситель, а значит, это родные и для него места. Совсем скоро он исполнит свое обещание, и прах учителя будет передан самому почтенному мастеру здешних мест. Он перевернулся на спину и ощутил, как его Хануман и тигр погрузились в прохладу, подставил лицо солнцу и, качаясь на волнах, смотрел на небо через прикрытые веки.
В свои двадцать лет он ощущал себя старше тех, с кем был знаком. Всего лишь раз в жизни у него был близкий друг – его учитель, старый шаман. Жизнь в лесу ему до сих пор была понятнее, чем среди людей. Но думать о будущем и прошлом бессмысленно, настоящее само всегда подкидывает вопросы и ответы. Он провалялся на волнах, пока не почувствовал, что замерз и, пропитанный морским воздухом и синевой просторов, поплыл обратно.
В тот же день Чонг напросился помощником к рыбакам. Неспешно поплыли дни. Чонг распутывал и сушил сети, спал в одной из лодок и скучал по прохладе лесов. Вечером мужики курили траву, обсуждали жен и тайское правительство. Все оправились от американцев, гордились королем и откладывали деньги на покупку телевизора. Стало приезжать много туристов, это сулило возможность пристраивать рыбу дороже и надеяться на быстрое обогащение. Чонга не заботили деньги. Он обучал местных мальчишек приемам тайского бокса, и они слушались его больше, чем собственных родителей. Уплывал к безлюдным островам и там, сидя в тени деревьев, прислушивался к глубинному зову, чтобы понять, что делать дальше.
В этих местах ни об учителе, ни о других шаманах ничего не знали. Мозг плавился на солнце, даже мухи летали медленно.
Но ветром неожиданно принесся циклон. Волны словно сошли с ума и угрожающе накатывали, хватали все с берега и уносили с собой в море, пальмы гнулись к земле и сбрасывали кокосы. Крыши скидывали солому и наводили ужас на маленьких детей и женщин. Все живое притихло, и только ветер и море вели свой шумный разговор. Ночь продолжила мракобесие, сокрыв луну своими тучами. Но как только первая световая тень легла за землю, ветер перестал хулиганить и стих. Как ни в чем не бывало засияло солнце, и разговорчивая майна,
