Держись, все будет абгемахт. Я убедился в тебе. Координаты братве сообщу. Скоро с грузом подвалит человек – ты его знаешь. Все! Держи краба. (Протягивает руку.)
Мужчины пожимают руки друг другу. Трофим дружески хлопает Андрея по спине.
ТРОФИМ. Давай! Так держать! Встретишь гонца как положено. (Уходит.)
Андрей обреченно рушится в кресло. Входит АННА.
АННА. Андрей, что с тобой?! Что это за тип?
АНДРЕЙ. Все! Мне кранты!
АННА. Андрюша, где ты набрался таких слов?
АНДРЕЙ. На пересылках, Анюта, на пересылках. Все намного хуже, чем мы думали. Этот тип…
АННА. Который ушел?
АНДРЕЙ. Нет, который улетел с балкона… Он видная шишка в уголовном мире.
АННА. Капитан Лапохват тоже так считает.
АНДРЕЙ. Но капитан не знает, что Канаев – хранитель воровского общака! Теперь я отвечаю за несколько миллионов, которые в любое время могут понадобиться.
АННА. Нам?
АНДРЕЙ. Бандитам.
АННА. Но у тебя их нет!
АНДРЕЙ. Конечно нет! Но эта публика не станет разбираться, и я быстро полечу…
АННА. Куда… полетишь?
АНДРЕЙ. С балкона… следом за этим мафиози.
АННА. Андрюша, ты меня пугаешь.
АНДРЕЙ. Я теперь не Андрюша, а Канаев! Но мне все меньше нравится эта фамилия. Я хочу снова стать Андреем Раскатовым.
АННА. Не выдумывай! Тебя сразу осудят за убийство Канаева, и ты превратишься в рядового уголовника. А сейчас ты – известная личность, хранитель воровских денег. Кроме того, твои картины начали продаваться. Кому они будут нужны, если выяснится, что ты жив-здоров? А покойники, чтобы ты знал, кормят не только оркестрантов и владельцев арт-галерей, но еще и свои семьи.
АНДРЕЙ. Но мне не нравится популярность такой ценой.
АННА. Мне тоже. А если мы тебя еще раз убьем?..
АНДРЕЙ. Аня!
АННА. …Понарошку. Ведь иной раз случается, что умирают не только порядочные люди, но и бандиты.
АНДРЕЙ. Мне снова превратиться в покойника?
АННА. Было бы неплохо.
АНДРЕЙ. Да я и так уже мертвый от страха! И на все готов! Могу хоть сейчас своим ходом отправиться на кладбище!
Входит ДАНИИЛ с газетой в руках.
ДАНИИЛ (с порога). Невероятно! Вы не поверите, что творится!
АНДРЕЙ (мрачно). Что там еще случилось?
ДАНИИЛ. Андрей, тебе ни в коем случае нельзя воскресать. За твои картины сейчас предлагают не меньше, чем за Гогена.
АНДРЕЙ. Гогена или Ван Гога?
ДАНИИЛ. Гогена. До Ван Гога ты ушами не дорос. Все газеты взахлеб пишут о твоей безвременной кончине. А критики дружно каются, что прозевали твой великий талант.
АНДРЕЙ. Да эти статьи заказывает Эйлер!
ДАНИИЛ. Не важно. Главное, что публика верит. Нет, как хочешь, а воскресать ты не должен.
АННА. Андрей и не
