что я тебя услышу.2009, Москва
«В страны, жаркие, как споры…»
В страны, жаркие, как споры
Я тебя не увезу
Вырви корень мандрагоры
Чтоб попробовать на зуб
Пролети через планету
С визгом тысячи ракет
Я пожарю нам котлеты
На изысканный обед
Где там в пламенном моторе
Выжечь нужные слова?
Льется песня на просторе
Моря не из рукава
Белый парус, новый полюс,
Воздух терпкий, словно чай
Я уже сказать готовлюсь
Главное – не отвечай
2009, Москва
Не за что
1.
Она – не то чтоб красива,
Но тоже была хороша, фору многим:
Бывало, посмотрит в глаза, и макушка болит от давления.
И вот однажды она его попросила
Просто помассировать ноги,
А заодно почитать негромкое стихотворение.
И кто же откажет такой,
Когда кровь с молоком,
И особенно если июль и закат над рекой.
2.
Уже курс рубля колебался раз пять или шесть,
И куплены соль, телевизор, круиз и стеллаж из Икеи.
И, вроде бы, все хорошо —
посуда цела, не ссорятся, не кричат,
А с другой стороны – не пришей,
Будто выпил чаю,
И остался лишь сахар на языке.
3.
Ей нравилось его рисовать,
Даже утром,
И так был красив, негодяй,
Что мечта, мечта.
Она любила его за черные кудри,
Но скоро он сделался лысоват,
И любить его стало не за что.
2007, Москва
Всё хорошо
И даже если родители тщательно застегивали на нем «либеро»,
Всё равно не вышло вырастить лидера.
Школа вошла всего на полслова, и он ее откусил.
Косуха со сломанной молнией, плоский экран пи-си,
пассы над старой колодой, женщина старше на одиннадцать лет,
скрип софы, перемены климата, белый билет
из дома сразу в шестую или двенадцатую строфу.
Скелеты в шкафу.
Марлевая форточка с видом на дом-музей,
зеркало, в котором всегда отражалось девять его друзей
(они синхронно откусывали и прожевывали лимон),
потому что трюмо.
Рюмочная за углом каждый вечер кишела публикой,
которую можно было сажать на лопату
и вбрасывать, как уголь,
как будто дверь на улицу – это топка, а поезд едет,
и кто-то на верхней полке обязательно оказывается на диете,
и стук колес прерывается взрывами хохота и звоном, звоном,
и не важно, что платформа не приближается,
потому что ведь город – вон он —
маленький такой город,
можно зарисовать в блокноте, и еще останется место.
А на столе два стакана и булочка из слоеного теста.
И еще этот звук, когда
