rel="nofollow" href="#n_47" type="note">[47].
Вопрос о языках во второй половине XIX в. оставался открытым, и вариантов его решения было множество. Наравне с теми, кто выступал за эмансипацию украинского языка, были сторонники создания на основе местных «мов» особых «волынского», «литвинского», «подольского» и ряда других языков. А это подразумевало бы оформление «волынской», «литвинской», «подольской», а также «галицкой» общностей. Выбор путей развития нациотворческих процессов был широк, причем они могли развиваться не только на малорусской и белорусской почве. Известно, что Л. Н. Толстой хотел написать азбуку на «тульском» наречии для «удобства» овладения грамотой детьми Тульской губернии (именно такими же образовательными причинами мотивировали свою борьбу за украиноязычную школу и сторонники украинского движения). Повторим, что различия в говорах жителей разных великорусских губерний (скажем, Поморья, Юга, Центра) были весьма заметными. Вполне возможно, что при желании определенных представителей образованных кругов, соответствующих действиях и конечно же благоприятной внутренней и внешней конъюнктуре в настоящее время мы вполне могли бы иметь как данность «волынян», «подольцев», «туляков» с «поморами» или даже «Волынию», «Подолию», а то и вовсе «Туляндию» как государственные образования.
Официальная точка зрения на вопрос об украинском языке не являлась препятствием для выхода в свет и «Грамматики», и различных букварей, переводов произведений зарубежных и древних авторов и прочей литературы, в том числе учебной, на местном наречии. Помимо работы на филологической ниве, в начале 1860-х гг. участники национального движения приступают к объединению «украинских» сил в кружках («громады»). Тогда же, в 1861 г., начинает издаваться журнал «Основа». Журнал был посвящен проблемам истории, культуры, языка Украины, то есть вопросам формирования украинской национальной идентичности[48], которая со временем должна была превратить национальный фантом «Украина» в особое национально-политическое целое. Так, Н. Костомаров в 1860 г. писал, что в будущем славянском союзе «наша Южная Русь должна составить отдельное гражданское целое на всем просторе, где народ говорит на южнорусском языке». По его словам, единство народов и частей Российского государства должно сохраняться, но не на основе «губительной умертвляющей централизации, а на четком осознании равноправности и своих собственных выгод»[49]. Несмотря на то что первый опыт издания общественно-политического органа национального движения оказался неудачным (попросту не нашлось достаточного числа подписчиков), он положил начало публичной работе украинофилов, в частности обсуждению вопроса об украинском языке как решающем факторе в национальной идентификации «украинцев».
К этому же времени относятся первые попытки перевода на новый язык Священного Писания. Опять-таки, дело заключалось не в желании скорейшего перевода богослужения на украинский ради удовлетворения религиозных
Там же. С. 63–64.
Цит. по:
