элементов» лозунги восстания во всех районах носили исключительно советский характер. Например, атаман Н. Григорьев выступал за «самостийную советскую власть», атаман Зеленый (Д. Туптало) и незалежники – за «самостийную свободную Советскую Украину», Н. Махно – за «свободные Советы», то есть за «истинную» советскую власть – без коммунистов[236]. Впрочем, лозунг борьбы за Советы со временем стал все больше отходить в прошлое. Дольше всего он держался у Н. Махно.
Советская власть различала не только корни повстанчества, но и его разновидности. Информационные и оперативные материалы ЧК-ГПУ довольно четко разделяли политический и не менее распространенный уголовный бандитизм, указывая, какой характер имели действовавшие в данной местности банды. Например, даже в 1921 г., когда политический бандитизм вполне мог рассчитывать на сочувственное отношение со стороны крестьянства, новгород-северские «батьки»-«бандиты Курлешко и Сенин до сих пор своей политической платформы не выяснили». Если первый еще устраивал теракты против представителей сельских и волостных властей, «стоящих на платформе централизации», то второй не мудрствуя лукаво просто занимался «“благородными” грабежами»[237]. В отличие от политического уголовный бандитизм не имел организационной структуры, ясных целей и широкой поддержки населения.
Однако, несмотря на то что сводки ГПУ различали политическую и уголовную разновидности бандитизма, зачастую было трудно сказать, где кончается политический бандитизм и начинается уголовный[238]. Бывший командующий Южной группой войск армии УНР А. Гулый-Гуленко указывал, что в политическом бандитизме много уголовщины без идеологической подкладки[239]. Обе разновидности бандитизма могли иметь сходные черты как по причине криминализации бывших петлюровских отрядов, так и из-за попыток уголовников «облагородить» себя и найти защиту у сочувствующих. В отличие от уголовного бандитизма, с которым все было более-менее ясно, бандитизм политический не представлял какого-то единства. Он зависел «от характерных для разных районов Украины социальных группировок на селе», «основных кадров его участников» и их идеологии. Главнокомандующий войсками Украины и Крыма М. В. Фрунзе выделял на Украине два резко отличающихся по политической окраске бандитских района: первый – Правобережье, где «царствуют банды петлюровского толка», и Левобережье «с преобладающим господством шаек анархо-махновского толка». Он также отмечал, что наряду с настоящими отрядами с политической идеологией действовала масса банд уже без всякой определенной политической окраски. Но ввиду большего удобства и эти банды не брезговали «наклеиванием на себя того или иного политического ярлыка»[240]. Эта группа «атаманов-грабителей»[241] приноравливалась «к тем или иным местностям, оперировала там, где только можно было безнаказанно грабить, и присоединялась
Там же. С. 98–99.
Центральный государственный архив общественных объединений Украины (ЦГАОО У). Ф. 1. Оп. 20. Д. 845. Л. 104–105, 108.
См. циркулярное письмо Постоянного совещания по борьбе с бандитизмом при СНК УССР от 14 декабря 1922 г. (
ЦГАОО У. Ф. 1. Оп. 20. Д. 1040. Л. 29.
Цит. по:
Стремление многих «батек» облагородить свою деятельность и представить себя борцами за идею ярко и образно (пусть и в гротескном виде) было показано в художественном фильме «Свадьба в Малиновке» (Ленфильм, 1967 г.). В данном контексте интересен разговор между местным бандитским батькой Грицько и малиновскими крестьянами. Впрочем, батько предстал перед ними не как «Грицько», а как «пан атаман Грициан Таврический» («был Грицько, да весь вышел»), который «сам себе Петлюра». Вопрос, имеется ли у него «какая ни на есть программа», вызвал здоровый смех у его «бойцов». «Ну а как же можно без программы? – ответил Грициан Таврический. – Ну что я вам, бандюга с большой дороги? Я же атаман идейный. Все мои ребята стоят за свободную личность». «Значит, будут грабить», – с тоской подумали селяне.
