боролись не менее отчаянно, чем ты с этой тварью. Как видишь, справились. Не хуже тебя будут, хе-хе. Плечо вправили, лопатку склеили, рёбра на место вернули, что-то ещё с ногой у тебя было, мышцы все разорваны при падении, – припоминал он.
– Избавь от анатомических подробностей, – прокряхтел Бальтазар на такую заботу. – В этом мире главное, чтобы член был цел и стоял, как надо. Остальное вторично. Материальных удовольствий слишком мало, чтобы размениваться по мелочам.
– Вот уж чего не проверял, того не проверял! – обижено отвернулся чародей, пока тот пытался приподняться на руках, но рухнул на спину также, как та обессиленная куртизанка в борделе, только ещё и затылком об остатки костра ударился.
– Уй-йа! – скривился некромант и занёс кое-как к затылку правую руку, – А гадости вам подливал ваш бородатый председатель, – смутно припоминал он, чем всё дело кончилось перед вязким забвением. – Вы, главное, череп змея сохраните на память, всем будете показывать потом, – повелел он, морщась. – Пригодится…
Конечности потихоньку приходили в себя. Иглоукалывание по всему кровотоку постепенно отступало, хотя каждый вдох ещё отдавался болью в грудине, особенно в рёбрах с левой стороны. Было даже опасение, что они от этого недоучки как-то там не так срослись, с него станется. Черноуст велел никогда не доверять слабым магам с янтарными посохами.
– Шуму ты, конечно, наделал, это да… – всё ещё не поворачиваясь, поглядывая вдаль, на горизонт, произнёс волшебник, левой рукой придерживая дымящуюся ароматную трубку.
– Тем, что червячка заморил этого? Видали мы и покрепче бронтозавров, знаешь ли, – всё-таки принял, наконец, не без труда, сидячее положение Бальтазар, отряхивая кожу от песка.
– Тем, что на чистую воду старосту вывел. Избавил этих чешуйчатых дикарей от их, так сказать, «бога». Змеелюди и явились в деревню, приволокли Тадеуша, поставили его на ноги, связанного по щиколоткам и запястьям, и пинали раскалённой головешкой по заднице, гоняя по городу, пока он скакал, как сайгак степной, да не рассказал всем, что лично готовил яд да лил в колодец. Ну, и всё такое прочее, – ленился погружаться в подробности чародей.
– Так что там? Мир, дружба, лакрица? – вздохнул Бальтазар.
– Как сказать. Ящеры… тьфу ты, змеи! Всё время ж их путаю, рептилии эти, боже! В общем, серпенты обыскали хижину, запросили всяких ингредиентов недостающих, наварили зелий. Что-то мы носили вёдрами к яблоням, что-то в колодцы городские, в общем, очистили нам воду, сады, да ушли восвояси со всеми пожитками, – сообщал тот. – Даже еды в дорогу не взяли, ни платы никакой. Сказали, мы, люди, мол, добро быстро забываем. Если останутся они жить рядом с нами, то уже через пару поколений снова пакостить начнём им да войной пойдём. Мол, сколько раз такое было. Они нас лечат, мы их калечим. А у нас даже поверий и легенд никаких нет о чешуйчатых спасителях и помощниках. Ничего в памяти народа не осталось, ей богу.
– И даже репоголовый бард их в
