что гном-музыкант достаточно глуп и пойдёт сразу же тратить свежеукраденные деньги, Бальтазар направился в первый встречный трактир. Ещё мелькнула мысль, что раз этот тип музыкант, надо ж ему будет где-то играть на своём ситаре. Обойти все питейные заведения в городе труда не составит. Сельваторск не из числа самых крупных городов Кронхольда.
В лучшем случае, тут по харчевне с гостиницей у каждых ворот, то есть штуки четыре, и одна-две ещё где-нибудь в центре: кабак подешевле и таверна для знати. Едва ли такой город станет включать в себя более шести таких заведений, хотя пивных без подачи обеда могло быть и штуки три вместо одной, тут уж предугадать наверняка было тяжко.
В любом случае, за свою беготню они продвинулись от края города с этими пасущимися коровами ближе к центральной части. Так что попавшееся по правую руку во время дальнейшей прогулки заведение вполне привлекло внимание некроманта. Заодно теперь и ароматы в воздухе к тому располагали сполна.
Он и сам собирался бы уже что-нибудь выпить да, может, даже перекусить. Потому и без поисков дворфа-музыканта, вероятно, зашёл бы сюда. И уж в таком заведении ему точно хоть кто-то да подскажет, как пройти к дому старосты или как хотя бы найти местного чародея.
III
Внутри его любезно встретили молоденькие официантки, разносившие кружки пенящихся напитков по столикам. Стоял гул голосов, что-то обсуждающих по своим компаниям. Где-то собирались друзья, обедали несколько семей, сидя напротив, но некромант предпочёл подойти к стойке, чтобы поговорить с трактирщиком.
Тот тоже оказался дворфом. Чернобородым, с угольным чубом на лысой голове, пышными раскидистыми усами, напоминавшими рыбьи хвосты или густые крупные кисти. Сразу стало понятно, что расспрашивать, не забегал ли сюда бард с чужим кошельком – смысла нет. Гном гнома прикроет и припрячет, с серебром можно было попрощаться. По крайней мере, если судьба снова их не сведёт, свела же сейчас в этом городе, в конце концов, мало ли, когда пути с этим музыкантом ещё пересекутся.
У стойки угрюмо отпивал из большой кружки один рослый старик. Поодаль от того сидела одинокая женщина в зелёном, стараясь побыть наедине с собой, что б никто не беспокоил. Перед ней испускал пар наваристый суп с щавелем и лесной дикой птицей, который она и поедала деревянной узорчатой ложкой, заедая куском, отщипанным от округлой свежей булочки. Ещё такая же лежала под рукой недалеко от тканой салфетки, на случай, если одной не хватит.
Недалеко располагалась солонка, говоря о достатке этого места – абсолютно любой мог взять её и посолить себе похлёбку сколько влезет и сколько совесть позволит. А рядом ещё и перечница, свидетельствующая о неплохой торговле специями. Впрочем, это можно было легко понять и по царящим запахам – блюда здесь готовили не просто так, а от души, с пряностями и травами. Вероятно, как раз та центральная таверна, куда могли частенько захаживать дворяне.
Бальтазар
