они. Цветок знал лишь один ручей – подземный. Он питал своими скудными водами длинные корни растения.
– Как красив! Как прекрасен ручей! – щебетали воробьи. – К ручью! К ручью!
– Какой он? – спросил у одного из воробьёв одуванчик.
– Быстрый! Прозрачный! Как дождик! Только течёт не сверху вниз, а с юга на север!
Одуванчик любил дождь не меньше, чем солнце. Дождь приносил прохладу, освежал засыхающие листья.
И одуванчик затосковал. Вот бы увидеть ручей! Хоть на минутку! На мгновение! Взлететь вместе с ветром и приземлиться в прохладной воде. А после плыть, плыть. Кто знает куда…
Быстро время летит, катится к концу ясное лето. Побелел совсем одуванчик, покрылся тонкими семенами-парашютиками. Цветок знал, что скоро умрёт. Но он не унывал, даже ждал этого момента. Взлетят тогда лёгкие пушинки, понесутся вдаль и увидят волшебный ручей.
«Ничего не кончается, – думал одуванчик, – а становится только полнее, чудесней. Ведь буду не один я, а много цветов. И всё, что недоступно мне, познают они».
– На юг! На юг! – прокричали в вышине журавли.
«Вот и всё», – решил одуванчик, наблюдая за белым рассеянным над землёй облаком.
– Летите! Летите дальше! – шептал цветок вслед разлетающимся пушинкам. А сам склонился к холодающей земле, чувствуя тяжёлые шаги подступающей осени.
– Вот за это я тебя и полюбила, – говорит Аня, когда я замолкаю, – за способность возвыситься над обыденным и посмотреть чуть шире, попытаться заглянуть за горизонт сиюминутных событий.
– Только выходит всё как-то по-детски, – возражаю я.
– Все мы в душе дети. Просто не хотим вспоминать об этом.
Глава 13
Женщина с вокзала сказала правду. Внешне «учительский» дом выглядел вполне пристойно как молодящаяся старуха с толстым слоем макияжа на морщинистом лице. Снаружи она юна и прекрасна, а внутри – иссушённое временем тело, дряхлое и умирающее.
С любым домом можно сжиться. Даже если это старый скрипучий старик с гнилыми полами, огромными щелями в оконных рамах и мышиной колонией в стенах. Требуется лишь немного терпения, тишины и чувства погружённости в окружающее пространство. В шесть лет я по неопытности считал, что любой человек способен сесть, начать равномерно дышать и через пару минут слиться с миром в единое целое. Казалось, каждый увидит в этот миг носящихся за обоями серых грызунов, услышит их писк, почувствует запах. Старые стены дохнут на него гниющей древесиной, диван подарит запах давно ушедшего, но оставившего неизгладимый след, человека. После этого ты либо любишь дом до конца жизни, либо ненавидишь всем сердцем.
Наше знакомство случилось на второй день моего пребывания в доме. Дед отправился по делам, вручив мне новенькие карандаши и альбом с белоснежными листами. Отчего-то большинство взрослых считает, что занять и успокоить ребёнка можно двумя способами –
