каламбуром.
– Чево-о!? Какая ещё случка? Ты что несёшь, старая?
– А тово! Она у Васьки Малькова нонеча ночевала!
Про венчание в церкви бабка коварно умолчала. Для пущего эффекта. Ну, и из вредности.
Ошарашенная новостью Раиса разлила три литра молока и все семечки рассыпала.
– Застава! – завопила она, – В ружьё!
Её отец был пограничником.
На крыльцо выскочил муж, уже успевший занести вещи.
– Где горит? – вскричал он, озирая хозяйство.
Раиса набрала в живот побольше воздуху и визгливо запричитала:
– Ой, доченька-а! Ой, Светочка-а! Ой, да позор-то неизбывный! Ой! Да, как же ты, милая, не убереглась-то! Ой, да Ваське-то постылому дала без записи, без росписи! Ой, да как же ты теперя людям в глаза-то смотреть будешь!
Арчибальд от изумления застыл в позе бегуна на старте. Затем вскочил в седло Днепра и рванул с места так, что резина задымилась.
Раиса, опираясь на бабку, как на костыль, побрела домой, не переставая оплакивать горькую судьбу дочери. Агафья была довольна донельзя спровоцированным переполохом!
Из кустов вышел кот Мурзик и, довольно урча, принялся лакать разлитое молоко, собравшееся в удобную лужицу.
«Лопнем, но честь боярскую не посрамим!» – твёрдо постановил он, вспомнив цитату из романа Тамигина «Корни», недавно прочитанного Светой.
Такая у неё была особенность: читала все книги вслух. Для приятности.
Света была на работе, ставила клизму деду Вакулину, когда к больничке примчался папа Арчибальд. Ворвавшись в процедурную, он, ни слова не говоря, ибо челюсти свело судорогой от гнева, схватил грешную дочь поперёк талии и швырнул в мотоцикл. Завхоз Архип при виде всего этого аж папиросой подавился.
Дома Арчибальд деловито надавал дочери пощёчин и всыпал ремня, а затем приковал цепью к кровати. Цепь он снял с пса Тузика, чему тот немало порадовался, хотя и удивился.
– Рая! Поставь этой шалаве ведро для нужностей! И чтоб из дому ей ни ногой! – приказал он, – А я разбираться с Васькой пойду!
– За что, батя? – глотая слёзы боли и обиды пролепетала Света.
– За то! За блуд с Васькой!
Света хотела объяснить, что они с Васей повенчались чин-чином, вот, дескать, и кольцо-доказательство, но суровый отец уже выскочил из комнаты.
Зарядив ружьё картечью, Арчибальд шагал по улице ХХ Партсъезда.
«Порву Ваську на сто кусков! По стенке размажу!»
Прохожие пугливо шарахались в стороны, догадываясь, что сейчас прольётся чья-то кровь. А конкретно – Васьки Малькова! Бабка Агафья, с замиранием сердца предвкушая новый скандал, поспешала за Ромуальдычем, отстав шагов на полсотни.
Вот и дом Мальковых. Пинком распахнув калитку, народный мститель вошёл во двор и сразу же увидел соблазнителя дочери в одних трусах. Василий, ничего плохого не подозревая,
