в дом участкового, она увидела, что он мирно храпит (время было послеобеденное). Возмутившись донельзя таким вопиющим нарушение служебной дисциплины, бабка огрела милиционера клюкой и завопила сорванным голосом:
– Дрыхнешь и не знаешь ничего!
– Ай! Ты чего, баба Гаша? – открыл глаза Прилукин.
– А тово! Ромуальдыч наш Ваську Малькова только что порешил! Ружо наставил – и давай шмалять… Аль ты стрельбы не слыхал?
Участковый изменился в лице. Схватил фуражку и, как был, в одних кальсонах и бязевой нательной рубахе, босиком выскочил на улицу. Довольная развитием интриги бабка последовала за ним.
К месту происшествия уже стекался народ.
– Чего? Кого? … Стрелял-то кто? … Да никто не стрелял, это мальчишки из жигана бабахнули! … Убили! … Луку убили? … Заткнись, дура-баба! Вот же он, сам стоит! … Капа, ты только скажи, мой Фёдор тебе всего за поллитру сортир-то починит… Кровь! Ой, люди, гляньте! След кровавый!
– Ну-ка, тихо все! – гаркнул Прилукин.
Увидев представителя силовой структуры, народ замолк и расступился. Арчибальд с гордо поднятой головой шагнул навстречу участковому.
– Убил я гада, Потапыч! Замочил в сортире!
– Тамбовский волк тебе Потапыч! – хмуро отрезал лейтенант, – А ну, шагай за мной!
Толпа одобрительно загудела.
И, отобрав ружьё, слуга закона увел убийцу к себе домой, так как надо было одеться. Не проводить же допрос в одном исподнем!
Не волнуйся, Читатель, Василий остался жив! Служба в ВДВ не прошла для парня даром и научила военным хитростям! Он кулаком выбил две доски задней стенки и выскользнул наружу, аккуратно приставив доски обратно. Затем нырнул в стоящую стеной крапиву и по-пластунски ретировался в сторону бани, надеясь там отсидеться до прибытия сикурса. Баня была крепкая, с дубовой дверью, которую не то, что картечь, а и жакан не прострелит.
План удался! Скользнувши в предбанник, Вася подпёр дверь и спрятался под лавку. До него донесся грохот выстрелов. Два, потом ещё два.
«Ага, повёлся тестюшка! Решил, что я в сортире! А я вовсе не тама, а тута!»
Выждав, на всякий случай, с четверть часа, осторожно приоткрыл дверь и выглянул наружу. Отец и двое соседей, профузно матерясь, шарили баграми в сортире.
– Батя! Я вовсе здеся! – окликнул его Василий.
Лука дернулся и уронил багор.
– Сынок! А мы-то уж думали… Мать уже даже тесто для блинов завела!
– Зачем блины? Какие блины?
– А для поминок!
– Нифига себе, оперативность!
Василю помогли дойти до дома, перевязали. Затем Лука сбегал до телефона в сельсовет и вызвал «Скорую Помощь», так как о. Александр был в отъезде. Довольно быстро из Лебединки приехал раздолбанный Рафик с фельдшером Ильёй Игоревичем. Осмотрев раненого, тот поставил
