который сказал, что у него нет на тебя времени?
– Ох, ну если ты так ставишь вопрос, – я закатила глаза. – Да, мы тусовались вместе. Один раз. Сегодня вечером. Я столкнулась с ним в продуктовом магазине. Бедняга питается одними полуфабрикатами. Поэтому я приготовила ему ужин.
– Ты готовила для него?
– Запеканку с тунцом. Все не так страшно, как кажется.
Мы заняли места позади всей группы, и Макс скривил губы.
– Я серьезно, Дар. Если ты хочешь преуспеть в воздержании или в поиске себя, или в чем-либо еще, то должна дать шанс в первую очередь себе.
– Так и делаю.
– Ты переехала два дня назад и уже успела поужинать с парнем.
– Я не ужинала с ним, – проворчала я, разглаживая салфетку на коленях. – Да, я действительно готовила для него, но мы… решили, что будем придерживаться сугубо соседских отношений.
Макс не отрывал от меня взгляда. Я внезапно почувствовала себя совершенно голой, будто моя глупая полуправда была вытатуирована на коже.
– Никогда бы не рассказала тебе о нем, зная, что ты так взбесишься.
– Я не считаю хорошей идеей ставить себя в ситуацию, которая может обернуться катастрофой, – сказал Макс, нахмурившись.
– Мы с Сойером даже не друзья.
– И тебя все устраивает?
– Да. Конечно. А почему нет? Я уже не та идиотка, какой была в Нью-Йорке, которая вешалась на первого встречного. Уже нет.
Макс подбородком указал на небольшую трибуну, где стояла Анджела, призывая всех к тишине.
– Расскажи это им.
– Сегодня к нам присоединился новый человек, – сообщила руководитель программы. – Пожалуйста, поприветствуйте Дарлин.
Группа повернулась на своих местах и зааплодировала.
Макс подтолкнул меня в бок. Он наконец-то сменил мрачную гримасу на ободряющую улыбку.
– Вперед. Давай посмотрим, что у тебя есть.
Я направилась в сторону небольшой сцены в передней части зала. Как же сильно я ненавидела эту часть: вставать и рассказывать свою историю перед кучкой незнакомцев. Это должно было заставить меня почувствовать сплоченность, убедить продолжать сражаться со всем, что я натворила и кем была; подтолкнуть меня рассказать обо всем вслух, не притворяясь, что ничего этого не было. Но мне казалось, будто я делюсь историей своей слабости снова и снова.
– Привет. Меня зовут Дарлин.
– Привет, Дарлин, – прозвучало в ответ.
«Уф, как глупо».
В общих чертах я обрисовала свою историю. Три месяца тюрьмы за хранение, условно-досрочное освобождение, передозировка на новогодней вечеринке, еще одно условно-досрочное и, наконец, полная свобода, но с обязательными собраниями трижды в неделю.
– И как ты себя чувствуешь на новом месте? – спросила Анджела, когда я собралась занять свое место.
– Отлично. Хорошо. Я счастлива быть здесь,
