концов! В этом году меня всего трижды пригласили на ёлку, а я так люблю сладкие подарки и холодок «Южный».
– Ф-ф-ф… – повторяет неабонент. – Ф-ф-ф.
И мне уже, знаете, нужен этот Ф-ф-ф, который мне как друг настоящий. Я уже даже представляю, как мы идем веселые по новогодней Москве, в этих гирляндах и снеговой жиже, обсуждаем книгу и песню, а ещё у меня варежки со снежинками и всё сложно…
А она всё не слышит меня и не слышит, странная женщина с непонятным сообщением. Думает, что я ее тоже не слышу, но продолжает кричать, продолжает фыфтеть, не подозревая, что мне неудобно разговаривать – мне всегда неудобно разговаривать, поэтому мой телефон на всякий случай всегда в авиарежиме. И что ты, спрашивается, дышишь тяжело, что за бандероль ты пытаешься пропихнуть туда? Что тебе вообще нужно в ситуации, когда в принципе не может быть связи?
Портал
Ходила чинить макбук к ребятам через дорогу. С утра относила – нарядный офис, добрые ребята, провода, запчасти, во всем привкус надежды и радостного ожидания.
Вечером иду забирать. За дверь подъезда хватаюсь – вообще не такая дверь, древняя какая-то, скрипучая; в подъезд заглядываю – страшный какой-то подъезд, темный, лестница раздолбанная, а в том месте, где дверь в мастерскую была – стена. «Вот и приехали, мама, – думаю, – чертов портал». Были ребята и нет ребят. И год небось 1985-й, а я тут такая нарядная с айфоном, хотя мне вообще некогда вот это вот всё, мне на работу надо. Короче, стою и готова уже к тому, что Весельчак У начнет кефир громко глотать, или Макконахи, проходя мимо, скажет: «Перестань дышать». Тревожно мне, страшно, но с места сдвинуться не могу.
Тут-то и вышел на лестницу бледный мужчина в халате и тапочках, и закурил, и я моргнула в темноте.
Камни
Однажды к соседнему дому привезли грузовик огромных валунов, выложили их в странном порядке на неухоженный газон, потом приехали самосвалы чернозема, прошла группировка коров, приехали люди с лопатами и сделали около каждого камня аккуратные параллелепипеды грядок.
Туда и высадили специальные женщины с тяпками и грабельками всю линейку маргариток, пеннисетумов, книфофий, физостегий, вьюнков и нивяников, тётушек-петуний, рябчиков и прочих цветков с прикольными названиями.
Целое лето камни отбрасывали тени в разные части трициртисов и хионодоксов, всё пестрело и радовало глаз, хоть ни один случайный прохожий и не понимал, зачем эта красота между рынком, трамвайным кругом и старым ДК.
Прошли годы. Физалисы с живучками давно завяли, параллелепипеды заросли травой, и лишь камни торчат то тут, то там странным и, на первый взгляд, бессистемным мегалитом. Радиоуглеродные аналитики разводят руками в попытках датировать этот кромлех, группа астрономов из Опочки видят в дальнем валуне указание на северный полюс Галактики, раз в месяц по вторникам у третьего камня справа ночует одинокий друид Тимур.
Дайте нам каких-то триста лет, и мы сдвинем нашу окраину к китайскому туристическому автобусу, покрошим один валун на магниты, а другому
