в Южном в перестройку хватало. Выбрав казино прямо напротив дома на Центральной, Иванов зачастил туда с опасной для семьи регулярностью. Скрывать своё расточительство Игорю удавалось без особых трудов: за расходы перед женой он никогда не отчитывался, зарплату приносил вовремя, на казино спускал побочно заработанное. А то, что вечерами возвращаться стал позже? Во-первых, всегда мог сослаться на подработки, которые действительно случались часто: в последнее время фирм пооткрывалось много, и специальность юриста стала резко востребованной. Во-вторых, у Лены все чаще стали появляться левые заработки в виде частных уроков по вечерам.
Уровень родного языка в стране, освобождённой от всех канонов, в том числе и речевого, упал до примитива. Молодёжь, которая преклонялась перед Западом, но которой, в большинстве, всё же предстояло вступать в жизнь в своей стране и сдавать в экзамены в ВУЗы на родном языке, отчётливо осознала свою несостоятельность. Отчего на рубеже нового века как-то вдруг и сразу вырос интерес к частным урокам по языку. И, как следствие, материальное вознаграждение за них.
Лена от предложений «подработать», безусловно, не отказывалась, оправдывая свои левые заработки, прежде всего возможностью научить устному и письменному «хоть кого-то». Потому пропадала вечерами допоздна. А Вере просто было неинтересно, где задерживается папа.
К моменту начала втягивания Игоря в игорный омут в 1999, дочери Ивановых было уже двенадцать лет, и общение со сверстниками занимало большую часть внеучебного времени. Развлечений новой стране хватало, что избавляло от скуки бездумно шляться по улицам. Чаще всего собирались у одноклассников по домам, просматривали фильмы, в том числе и запрещённые. Иногда ходили в кафе, иногда играли около дома в баскетбол. В бывшем детском скверике, недавно названном «Сквер Дружбы», навсегда снесли рудиментарные манежи с паровозиками и каруселями и приспособили пустые площадки под спортивные: положили новый асфальт, повесили кольца, поставили лавки, огородили сетками. Манежи больше не приносили прибыли: катать детей за 1 рубль «новых» отказывались, так как по «старым» деньгам поездка обходилась в тысячу! Дороговато!
Галя и Лена, встретившись в скверике в апреле 2001, решили пройтись, поболтать. Обмениваясь новостями, женщины осматривали обновлённый сквер и откровенно жалели былые времена, перестроечные, когда любой аттракцион стоил всего-то десять копеек тех времён, вспоминали своих девочек, которые так любили кататься на паровозике.
– Юлечка твоя так гордо спинку всегда держала. Умничка, – улыбалась Иванова далёким воспоминаниям.
– А Верочка каждый раз хотела сидеть на месте машиниста. Деловая такая была…
Гале тоже было грустно: вместе с примитивными развлечениями ушло из жизни что-то наивное, но такое доброе. Сегодняшние забавы били по карману, доставляя при этом минимум удовольствия. Девчонки, Юля и Вера, практически не встречались: разделительная черта, прочерченная
