нет, я покажу… – она закатила глаза. – За мной, бравые парни. Наклоняемся, идем осторожно. Переборки старые, а головы у вас, как известно, непробиваемые.
Один из пехотинцев, рыжий и, видимо, не лишенный чувства юмора, фыркнул.
Когда незваные гости спустились в трюм, Константин сразу поинтересовался у Лем:
– Ты в порядке?
Капитан кивнула и взглядом велела Вильгельму показать скрытый в стене отсек. Подсунуть подложный груз вооруженным пехотинцам после погони и перестрелки было бы апофеозом безумия и наглости. Лем верила в свою удачу, но дураки иногда надоедали даже Слепой Гадалке.
Штурман уперся ладонями в стену и надавил. Металлическая пластина отошла в сторону, открыв тайник с черным ящиком.
– По размерам подходит, – оценил лейтенант.
– Сожри вас Хозяйкины псы! – взвилась капитан. – Вы еще скажите, что просто так прицепились к случайному грузовому судну!
– Мисс, ради Белого Солнца, придержите язык, – ответил Диров. – Кейтид! Вскройте ящик.
– С твоей стороны было бы любезно не упоминать Белое Солнце на моем корабле, – шепотом огрызнулась Лем, с трудом вынося снисходительное отношение.
Константин мягко сжал ее плечи, а лейтенант ничего не ответил, наблюдая за работой подчиненного.
Ни́клас Кейти́д, уроженец Гита, коренастый, загорелый и с обветренным лицом, снял пояс с инструментами, присел на корточки, положил его перед собой и тщательно осмотрел ящик сквозь синие линзы круглых очков.
Ему было не впервой вскрывать сложные замки. Он никуда не торопился, что-то тихо бурчал под нос и время от времени светил маленьким мощным фонариком в замочную скважину. Простое лицо, карие глаза – внешностью и ловкостью в обращении с инструментами он напоминал Лем Константина.
В установившемся молчании шпилька и отвертка позвякивали умиротворяюще. Капитан даже перестала злиться на Дирова и почти успокоилась.
Но вдруг она различила за звоном и клацанием скрип, донесшийся сверху, – из пассажирского отсека. В душе шевельнулось нехорошее предчувствие. Лем совсем забыла про помощника Измаила.
«Милош! – вздрогнула она. – Тебе же сказали – сидеть тихо!»
Лем медленно повернулась в сторону трапа. Бритоголовый громила-пехотинец проследил ее взгляд и нахмурился.
Вначале они никого не увидели. Однако не прошло и десятка секунд, как лестница заскрипела под неуверенными шагами. Там ойкнули – в проеме показался Милош Астазия. Он дрожал, лицо исказил страх, но в руках молодой человек сжимал утюгоподобный альконский «тага́н».
Капитан быстро оглянулась на Устина, посмотрела на его пояс и застонала: «Младшие Боги…»
Парень послушался и пришел безоружным, оставив свой револьвер в кубрике.
– Н-не трогайте груз, – пролепетал Милош. – Это в-важно. Г-господин Измаил сказал, что важно. Я… выстрел-лю!
– Цверг… –
