Великан скрутил его без труда, словно ребенка: уложил лицом к перилам и небрежно придавил ладонью. Пехотинцы мигом рассредоточились по грузовому отсеку, блокируя экипаж галиота.
Лем не желала усугублять положение и не сопротивлялась, когда рыжий шутник вывернул ей запястья. Лишь сердито зашипела – ушлый малый заметил спрятанное под жакетом оружие. Держа капитана одной рукой, он раскрыл кобуру и отбросил револьвер в сторону. Ствол звякнул о переборку.
Лейтенант проводил оружие глазами и скомандовал:
– Обыскать всех.
– Че-е-его-о? – взъерошился Устин.
– Тихо! – прикрикнула на него Лем.
Они пережили несколько унизительных минут. Пехотинцы обшарили все карманы: механик лишился пояса с инструментами, штурман – рации, парень – зажигалки. Милошу пришлось еще хуже. Даже когда остальных отпустили, великан продолжил вжимать его в ступени.
– Что, мисс, не хотели по-хорошему? – Диров подобрал револьвер. – Барабан на правую сторону… для левой руки, понятно. Серьезно – собирались по нам стрелять?
– Только себе в голову, – ответила Лем, растирая запястья. – Лучше застрелиться, чем терпеть на корабле дюжину альконцев.
– Альконцы уже на вашем… куске металлолома. Прежде всего – вы сами. Мне ведь не примерещилось отсутствие акцента?
– Этот «кусок металлолома» едва не обошел ваши перехватчики, – капитан будто не заметила личный выпад, но оскорбление в адрес «Аве Асандаро» снести не смогла.
Диров положил револьвер на бочку у стены и пробормотал:
– Не понимаю, как женщина могла опуститься до такого.
– Опуститься до чего? – процедила Лем. – До желания жить своим умом? У Маркавина спросите!
– Не смейте неуважительно отзываться о Его Величестве! – лейтенант сжал кулак.
Казалось, он готов ударить. Лем издевательски улыбнулась:
– Ну же. Вперед.
Неизвестно, что случилось бы дальше, если бы не Алеманд. На поясе лейтенанта зашипела рация:
– Лейтенант Диров, доложите обстановку.
Секунду поколебавшись, ответить или ударить, Диров взял рацию:
– Груз на месте. Открываем.
– Поторопитесь.
– Будет сделано, сэр. Связь завершил.
Он вернул рацию на пояс и снова посмотрел на Лем.
– И ни слова про осложнения… – капитан подперла стену. – В былые времена дела обстояли по-другому. Я недавно от кого-то слышала, что со временем небо сереет, трава желтеет, а достойные сыны Альконта мельчают. Похоже, это были не просто слухи…
Диров отвернулся. Потом бросил ей не глядя:
– Просто заткнитесь, – и добавил: – Продолжайте, Кейтид.
Пехотинец вновь приступил к работе.
Ящик поддался через четверть часа. Кейтид откинул крышку. Он глянул внутрь и быстро поднялся. Отступил, прошептал молитву и в почтительном жесте прижал к глазам ладони.
