это всё-таки райское местечко, тут и перевалы райские. – кротким размеренным голосом выговаривала Варвара Мстиславовна. – Куда бы ты здесь не попал, ты повсюду будешь счастлив в меру отпущенного свыше, и уж точно, что не найдёшь повода для жалоб. Вот и я счастлива; мне лишь бы без дела не сидеть. Ты ведь должен помнить, что я привыкла жить в непрестанных заботах и не покладая рук.
– О, ты была неугомонная женщина. За что тебя и любил всем сердцем.
– Разве только за это и любил? – шутливо прищурилась старушка.
– Ну, и не только за это, а за всё… – пытался и не мог подобрать желаемых слов Лев Моисеевич, не справляясь с волнением. – Только вот мне трудно представить, что и в раю заставляют выполнять какие-либо работы.
– Нет, не заставляют. – с улыбкой, оглядываясь по сторонам, отмахнулась старушка. – Всё исходит от влечений собственного сердца, нужно лишь поддаваться ему и следовать безоговорочно, иначе будешь долгонько метаться в предоставленном райском разнообразии, не находя достойного для себя счастья. Да и не каждый день я тут бываю, а раз в неделю, по воскресеньям. Прибраться в домике надо, за чудаками этими проследить. – добавила старушка, не уточнив, кого именно она считала за здешних чудаков: нарисованных человечков или малахольно музицирующую парочку. – По сути говоря, я ангелом стала, Лёвушка. Только не таким ангелом, про которых мы привыкли воображать, созерцая сияющие небесные дали, а таким, которому и название не придумать.
– Варенька!.. Я и не сомневался никогда, что ты будешь ангелом! – приложил ладони к груди Лев Моисеевич. –Ты ведь и при жизни была зачастую сущим ангелом!..
– Спасибо, Лёвушка!.. Как же я рада тебя видеть, поскольку несказанно соскучилась! – столь же умилённо и растроганно сложила руки на груди Варвара Мстиславовна, вглядываясь в супруга. – Нет, я вовсе не хочу, чтоб ты тоже помер прямо сейчас, и мы бы снова оказались вместе – и теперь уже очень надолго, если не навсегда. Я могу и потерпеть ещё сколько-нибудь, но единственная печаль, которая посещала меня после смерти и омрачала блаженство счастливого бытия, это печаль о тебе, Лёвушка. Мне ведь и позаботиться о тебе отсюда никак нельзя, я и узнать толком про твою жизнь не могу: говорят, что нет полномочий!..
– Варенька… Я очень хорошо живу, и ни в чём не нуждаюсь!.. Если только в тебе одной нуждаюсь, но ты должна знать, что я всегда думаю о тебе, и чуть ли не каждый шаг согласовываю с тобой; то есть, представляю себе, как бы ты могла отнестись к тому, что я решаю сделать. И мне это здорово помогает в жизни!.. Варенька, я всегда верил, что мы каким-нибудь образом где-нибудь встретимся, только не мог умом постичь, как такое может случиться. Но однако же оно случилось!.. Варенька!..
Старики с грустным обожанием смотрели друг на друга, пытаясь запомнить каждое движение морщинки лица, каждый лучик любимого взгляда, словно угадывая, что эта встреча не будет долгой.
– Мы правильно понимаем, Варвара Мстиславовна, – наконец-то дерзнул вступить в разговор Евпсихий
