человека, с которым будет трудно договориться. – А надо сказать, что оказался среди них юноша весьма непростого ума, типажа весьма замысловатого. Мне в жизни такие практически и не встречались. Это, знаете, такой тип, который от всего сердца презирает всяческий цинизм с меркантильностью и вполне искренно испытывает гордость за себя, как за советского человека, но при этом жить натурально по-советски у него почему-то не получается. Я вот скажу, для примера, что у него только штаны стоили никак не меньше ста рублей, что вовсе и не характерно для советского человека того времени; вот мне, например, чтоб на такие штаны заработать, надо было кучу заячьих шкурок добыть, а ведь заяц так легко в руки не даётся… Да что там штаны, когда весь евонный лыжный инвентарь имел заоблачную стоимость, и просто так его в магазине не купишь, только по блату. Вот и получается, что мы с ним совсем разные советские люди, хотя и верим в одно светлое будущее, и едем в одном вагоне, по билетам, купленным по одной цене. Получается, что справедливость не есть категория математическая и точная, а является категорией философской и делящей любую сообщность на чистых и нечистых. Тогда спросите вот у Васильича: почему он должен терпеть такое положение вещей?.. А он вам не ответит, потому что не знает.
– Я не знаю. – подтвердил Васильич уверенным кивком головы, хотя и несколько стыдливо.
– И вы решили дальше не терпеть, а поубивать всех этих мальчиков и девочек? – вспыхнула Катенька. – Из зависти к ихним штанам да лыжам?..
– Ни в коей мере не убивать! – обиделся Викентий Палыч. – Вы нас за мерзавцев конченных принимаете, но с соображалкой у нас всё в порядке, и я, например, считаю, что убийством ты только засвидетельствуешь собственную никчёмность, ибо мёртвому ничего не докажешь. Мы их просто напугать решили – студентиков-то этих… да, Васильич?.. просто решили обучить жизни не на словах, а непосредственно на опыте пережитого страха… Заставить задуматься, что нельзя играть с жизнью в те игры, которые она сама тебе не навязывает, и тем более нельзя играть просто так, от балды, просто оттого, что стало скучно дома сидеть!.. Это ж надо додуматься: зимой, в мороз, отправиться на лыжах в тайгу и горы!..
– Адреналина им, понимаешь, не хватает… за адреналином пошли в поход… – усмехнулся Васильич.
– Во!.. Это правильно Васильич вспомнил, что ихний самый болтливый турист нам всё время про этот адреналин втюхивал… А я понять не мог, что это такое, если не элементарное эгоистическое безрассудство, и почему необходимость адреналина притупляет чувство ответственности перед своими друзьями и близкими?.. Мне подумалось, что это всё надо срочно вылечить, что это не может оставаться в таком виде, в каком есть. Потому что нельзя возлагать надежд на успешное строительство светлого будущего, если государство заселено непугаными идиотами. Только личность, хоть разок измученная страхом, умеет ценить то счастье, что имеет, сколь бы мало его не было. Ты-то меня понимаешь, Васильич, я не сомневаюсь.
– Да, Викентий
