пингвинами. Не выдержав, я снова засмеялся. А немцы посмотрели на меня с удивлением – кто такой?
Сама экскурсия по дворцу была чрезвычайно интересной. Я с огромным наслаждением вдыхал воздух дворца, ощущая все его запахи. Мне вспомнилось прошлогоднее посещение замка Юсупова в Соколином. При всех различиях, явно что-то их объединяло. Я внутренне это чувствовал, но внятно объяснить возникшую в моём сознании общность не мог.
К сожалению, экскурсия велась на немецком языке, поэтому я ни слова не понял. Мне с Сенькой приходилось лишь строить сосредоточенные рожи и делать вид, как сильно нам нравятся пояснения экскурсовода. Со стороны подобное зрелище выглядело комедийно. И я представил себя со стороны – в белых тапках и с умной миной на лице, и ни слова не понимающий по-немецки, но как попугай повторявший за всеми: «Я… я…»
Не выдержав, я снова рассмеялся, уткнувшись в грудь Сеньки, который тоже едва сдерживал смех. Конечно, моя несдержанность выглядела как мальчишество. Но в юные годы она была простительной. Немцы покосились на меня, но ничего не сказали. Скорее всего, они подумали, что нас троих внедрили в немецкую делегацию в качестве сотрудников КГБ, чтобы наблюдать за их поведением. Но почему мы (точнее один из нас троих) вдруг начал смеяться? Может быть, он (то есть я) уловил в словах экскурсовода какой-то подтекст, игру слов или нечто такое, что действительно заставляет смеяться? Выходит, они, немцы, чего-то недопонимают…
Вслед за моим сдавленным смехом послышались смешки и с немецкой стороны. Уж не знаю, я ли был тому причиной… Опешившая экскурсовод, очевидно, решила, что смех имеет прямое отношение к её пояснениям, но, не поняв, к чему именно, решила поддержать весёлое настроение собравшихся экскурсантов. Она рассказала какую-то смешную историю (это мне потом наш старик сосед перевёл) и первой засмеялась. Немцы дружно загоготали. А я, уже ничем не сдерживаемый, смеялся во всю мощь молодых легких. Не ведаю, знал ли дворец прежде такое веселье, но успокоиться я долго не мог. Стоило представить себя в качестве пингвина в белых музейных тапочках, глупо повторявшего по-немецки: «Я… я…», как неудержимый прилив смеха заставлял содрогаться мои плечи и утыкаться лицом в Сенькину футболку.
И вдруг я увидел русского царя. Экскурсовод подвела немецкую делегацию к одной довольно большой фотографии. Позже мой сосед, уже задним числом, расскажет мне, что эту фотографию специально достали из каких-то запасников, чтобы показать немцам. Советским людям тогда видеть её не полагалось.
Я смотрел и удивлялся. Подобное фото я уже видел. Правда, тот снимок был гораздо меньшего формата, да и точка съёмки, как мне показалось, была чуть иной. Как будто бы одних и тех же людей снимали одновременно двумя фотоаппаратами. И один из этих снимков попал в царский дворец. А другой…
Как тут не вспомнить моё прошлогоднее посещение замка Юсупова и вскрытые мной и Вовкой подземелья. Именно там я обнаружил альбомы с фотографиями, в том числе и той, которую видел сейчас в царском дворце. Конечно, конечно, не той, но очень похожей…
Выходит,
