Одоевский, Н.Н. Надеждин, Н.В. Гоголь, К.А. Полевой, И.А. Гончаров, Н.П. Ога-рев, В.А. Ушаков, Ап. Григорьев. В их числе упоминается и оценка А.С. Пушкина, данная Чацкому как герою совсем не умному. Великий сатирик, как известно, трансформировал образ Чацкого и сделал его главой департамента государственных умопомрачений. Эту трансформацию можно рассматривать как пророческое видение героев политической жизни не только XIX, но и XX в.
Наряду с утверждениями, что Чацкий – не идеал совершенства, существуют и его восторженные характеристики: Чацкий – это единственное героическое лицо нашей литературы. Это идеал совершенства, сверкнувший в России как луч света, и т.д.38
Очевидно, что возникающие взаимоисключающие интерпретации в чем-то верны, но в чем-то глубоко ущербны. И эта двойственность определяется игнорированием позиции Грибоедова как гениального творца. Это взгляд на реальности жизни общества с позиции «высшего бытия», что позволяет видеть эту жизнь в ее целостности и в ее проявлениях как человеческую комедию, с иронией и сочувствием.
Соответственно неадекватным является и отождествление Грибоедова с Чацким. Грибоедов – не Чацкий. Грибоедов – трезвомыслящий интеллектуал, умеющий верно оценить цивилизационную обстановку в России, способный принимать взвешенные решения, основанные на собственном непростом жизненном опыте.
Художественное творчество гения тесно связано с соприкосновением с внутренней трансценденцией. Он создает наполненные константным смыслом образы. Схемы «героев», которые переживают свое время и свое историческое место, переходят в новые исторические эпохи как «герои» нового времени.
Характерна в этом отношении судьба «героев» творчества Н.А. Островского, который считался певцом купцов Замоскворечья. Сегодня они не просто оживают, но вызывают массовую активную реакцию как современный ответ на волнующие вопросы жизни.
Научное творчество гения связано с соприкосновением с внешней трансценденцией. Легенда, «объясняющая», каким образом был открыт И. Ньютоном закон всемирного тяготения, интересна тем, что этот закон никоим образом «не вытекал» из падении яблока на голову великого ученого. Это падение вполне укладывалось в концепцию Аристотеля. Ньютон осуществил прорыв в трансценденцию, поскольку он вышел за пределы сенсорно воспринимаемого мира в бесконечность. Он это сделал, и в этом его гениальность.
Здесь мы сталкиваемся со специфическим «двойным видением» – видимого эмпирически мира и мира «невидимого». Но именно двойное видение ведет к истине и художественного, и научного творчества.
Модус когнитивизма в своей глубинной сущности предполагает «преодоление» двойного видения бытия как не соответствующего реальному механизму работы Разума.
Методологический
См.:
