Государственного департамента в том, что они живут в башне из слоновой кости, – заметил Эрл.
За бликами объектива и вспышками магния Эрл видел глаза Чарли Фримена. В колледже обсуждение международных проблем со знанием дела было коньком Чарли, Эрл же мог только слушать, кивать и удивляться.
– Да, сэр, – сказал Эрл в заключение, – всем участникам круиза ситуация представлялась почти безнадежной – кроме нас с Мод, и нам потребовалось время, чтобы понять, почему так. Мы осознали, что мы с ней – едва ли не единственные среди них, кто самостоятельно пробил себе дорогу в жизни, кто понимает: с какой бы низкой точки ты ни стартовал, ты можешь пробиться на самый верх, если тебе достанет смелости и решимости. – Он сделал паузу. – В азиатской ситуации нет ничего, что нельзя было бы исправить, имея определенную смелость, здравый смысл и умение делать дело.
– Рад слышать, что все так просто, – сказал Чарли. – Я боялся, что там все гораздо сложнее.
Эрл, не без оснований считавший себя человеком, с которым очень легко поладить, оказался в непривычном положении: он страшно обозлился на другого человека. Чарли Фримен, который явно потерпел неудачу, в то время как Эрл высоко вознесся в этом мире, открыто умалял одно из достижений Эрла, коим тот очень гордился, – его знание Азии.
– Чарли, я видел это сам! – воскликнул Эрл. – Я рассуждаю не как очередной тупой кабинетный стратег, который никогда не выезжал за пределы своего города!
Слоткин полыхнул вспышкой.
– Еще раз! – потребовал он.
– Конечно, нет, Эрл, – ответил Чарли. – Это было невежливо с моей стороны. То, что ты сказал, в некотором роде очень верно, но чересчур упрощенно. Такой ход мыслей, возведенный в абсолют, весьма опасен. Мне не следовало тебя перебивать. Просто это предмет, который меня очень интересует.
Эрл почувствовал, как кровь прилила у него к лицу: якобы извиняясь, Чарли утвердил себя бóльшим авторитетом по Азии, чем Эрл.
– Может быть, и я имею право на собственное мнение в этом вопросе, Чарли? Я только что оттуда, я тесно общался там с людьми, понял, как они мыслят, и многое другое.
– Видели бы вы, как он отчитывал китайских коридорных в Маниле! – вклинилась Мод, вызывающе глядя на Чарли.
– Ну а теперь, – сказала журналистка, сверяясь со своим сценарием, – последнее, что мы хотим снять: вы вдвоем входите в дом с чемоданами и останавливаетесь в изумлении – ну, как будто вы только что приехали.
У себя в спальне Эрл и Мод снова, в который раз, послушно переоделись – в ту одежду, в которой приехали. Эрл изучал свое лицо в зеркале, примеряя выражение приятного удивления и стараясь не позволить Чарли Фримену испортить ему этот важнейший в жизни день.
– Он останется на ужин и будет ночевать? – спросила Мод.
– Да, черт возьми. Разговаривая с ним по телефону, я старался быть гостеприимным приятелем, а он, не думая ни секунды, согласился, когда я предложил ему остановиться здесь, а не в отеле. Теперь осталось только локти кусать.
– Господи!
