до ужина.
– Ну, фсе… фсе, кватит, – сказал фотограф и дружески подмигнул Эрлу и Мод, словно впервые сейчас заметил, что они – живые люди. – Збасибо. Кароший упаковк ви жить. – Он сделал последний снимок, собрал свое оборудование, поклонился и вышел вместе с Лу Конверсом и журналисткой.
Оттягивая момент, когда придется остаться наедине с Чарли, Эрл присоединился к горничной и Мод в поисках магниевых ламп, которые Слоткин разбросал повсюду. Когда последняя из них была найдена, Эрл смешал два мартини и устроился на кушетке лицом к Чарли, сидевшему на такой же кушетке напротив.
– Ну, Чарли, вот мы и одни.
– Вижу, Эрл, ты тоже прошел большой путь, не так ли? – сказал Чарли, поднимая руки ладонями вверх, чтобы выразить свое восхищение домом-мечтой. – У тебя много научной фантастики на полках. Но настоящая научная фантастика – твой дом.
– Ну да, – сказал Эрл.
Эта лесть – начало, подступ к чему-то, вероятно, ловушка, подумал Эрл. Он был решительно настроен не поддаваться на куртуазные манеры Чарли.
– Но это почти в порядке вещей для Америки – для человека, который не боится тяжелого труда, – заметил он.
– В порядке вещей – вот это?!
Эрл пристально посмотрел на гостя, пытаясь понять, не насмехается ли над ним Чарли снова.
– Если тебе показалось, что я немного расхвастался перед этими людьми из дурацкого журнала, – сказал он, – то, думаю, у меня есть кое-какие основания для гордости. Этот дом – гораздо больше, чем просто дом. Это – история моей жизни, Чарли, что-то вроде моей персональной пирамиды.
Чарли поднял стакан и провозгласил тост:
– Так пусть же он простоит столько же, сколько Великие египетские пирамиды Гизы!
– Спасибо, – сказал Эрл и решил: теперь пора заставить Чарли защищаться. – Ты ведь врач, Чарли? – спросил он.
– Да. Получил степень в тысяча девятьсот шестнадцатом.
– Угу. И где ты практикуешь?
– Староват я для того, чтобы снова начинать практиковать. За последние годы медицина в этой стране так далеко шагнула вперед, боюсь, я подотстал.
– Понимаю. – Эрл мысленно перебрал причины, которые могут привести врача в столкновение с законом, и небрежно поинтересовался: – А что это тебе вдруг пришло в голову навестить меня?
– Мой корабль пришвартовался здесь, и я вспомнил, что это твой родной город, – ответил Чарли. – Семьи у меня не осталось, и, пытаясь начать здешнюю жизнь заново, я подумал, не навестить ли мне старых друзей студенческих лет. А раз корабль зашел именно сюда, ты оказался первым.
Значит, сейчас он начнет рассказывать сказку о том, что его долго не было в стране, подумал Эрл. Еще один подвох.
– Я лично не поддерживаю связей со студенческой компанией, – сказал он и, не удержавшись от подковырки, добавил: – Кучка снобов, я был рад расстаться с ними и забыть о них навсегда.
– Да поможет им Бог, если они не переросли свои смехотворные социальные убеждения
