будут думать плохо о родных, говорить скверные слова, ябедничать, то придёт ночью дух и закрутит язык или зашьёт рот. Жуть…
***
Огонёчек вывернулась и одним глазком посмотрела на странницу. Во взгляде светилась детская доброта, искорки любопытства и не видно даже тени проказницы.
За что же ей этот недуг достался?
Но спросить у матери девочки Малют не решилась, та не поворачивалась, а по движениям плеч, головы, казалось, что женщина подгоняет время и вглядывается в стражей.
«Интересно, сколько они здесь? И можно ли помочь девочке точно попасть в город? Вдруг там и правда чудеса происходят и малышку избавят от недуга?»
Малют покачивала головой, переводя взгляд с ворот, на Огонёчек и обратно, и вздрогнула, услышав голос за спиной.
– Да вы не обращайте внимание. Чем ближе к воротам, тем матушка ейная больше волнуется.
Чуть отшатнувшись, Малют посмотрела на мужчину, который стоял позади, а тот указал на пустое место перед собой.
– Мы вас ждали, уже думали, не успеете. Луна скоро спрячется, ветер тучи несёт с запада. Сегодня обещали начать раздавать ключи пораньше.
– А девочка… – прошептала Малют не сформировавшийся вопрос.
Но мужчина покачал головой.
– Мать приходила с ней уже дважды.
– Как же…
Малют посмотрела на конопушки Огонёчка, девчушка так смешно скорчила носик и вновь помахала ладошкой, выглядывая из-за складок материнской юбки.
– Погодите, – до Малют только дошло, что мужчина сказал: «мы вас ждали».
Она развернулась и хотела спросить, может, её с кем-то спутали, но со стороны ворот раздался скрежещущий звук и по веренице пронеслась дрожь. Даже Малют поёжилась, словно замёрзла.
– Тихо.
Вслух ли это кто-то произнёс? Или Малют сама себе сказала, чтобы не упустить ничего, остановить шум крови в ушах, который предвещал, что вот сейчас, уже скоро она получит то, ради чего оказалась у стен.
Но нет. Порыв ветра откинул сознание Малют на несколько месяцев назад, когда она впервые услышала о городе.
Ранним утром на открытой веранде пили на прощание чай с семьёй Викентайлов. Милейшие люди. Рассказали страннице легенду о том, что есть люди, которые могут заглядывать внутрь себя.
– Как это внутрь? – спросила Малют, откусывая свежеиспечённую коврижку.
– О! Мы точно не ведаем, – откинувшись на плетёный стул, прихлебнул чай глава семейства и почти шёпотом пояснил: – Наша знахарка общалась с духом жившего давным-давно умельца. Он ей образы открывал, позволял гулять по…
– Брось, милый, не пугай гостью, – прервала его жена, слегка касаясь щетинистой щеки мужа и заботливо смахивая с его бороды крошки. – Что она перемолвит о нас в других поселениях? Что мы слушаем россказни выжившей из ума старухи?
Глава семейства засопел, отодвинул кружку, но жена словно
