что этот звук разрывал изнутри, словно тысячи пил одновременно вонзили в тело острые зубья. Малют упала на траву, сжалась и зашептала:
– Тише, пожалуйста! Я не могу. Я ничего не понимаю. Что тебе нужно? Что вам всем от меня нужно? Отпустите…
Нет. Не то. Пришло осознание: мысли об уходе наказывались. Ведь о чём-то подобном говорил человек у костра.
Малют выкрикнула:
– Хорошо! Я вернусь в очередь! – но полностью сдаваться она не привыкла, всегда оставляла глоток свободы. – Только до вечера! Пока не примут решение по Огонёчку. Я провожу малышку, и вы отпустите меня!
Её услышали. Тишина окутала непроницаемым одеялом. Боль, пульсируя, вытекала в траву, дыхание Малют успокоилось. Вот только глаза размыкать и смотреть на вереницу пока не хотелось.
Ещё не много. Ещё чуть-чуть.
Она ли это шептала? Или мать рыжей девочки?
-5-
Малют набрала в лёгкие воздуха, зажмурилась и вместе с резким выдохом раскрыла веки. Осмотрелась. Люди в очереди вели себя так, будто ничего не произошло. Одни тихо переговаривались с соседями, другие молча смотрели вперёд. Мать Огонёчка то и дело поправляла платок на голове и переминалась, до ворот им оставался один человек.
А вот девочку не было видно. Малют встала и пошла к своему месту. Ветер шевелил полы юбки матери Огонёчка. Нет! Это не ветер! Это девочка извивалась ужом, пытаясь вырваться из рук родительницы. Сердце Малют заколотилось, она ускорила шаг, мысленно успокаивая Огонёчек или себя?
«Я рядом. Если не пустят, мы вместе уйдём. Я отведу тебя к одному знахарю. Только бы разрешила нить странников попасть в поселение второй раз. Он точно поможет. А город. Это обман…»
Девочка услышала или почувствовала приближение Малют, протянула руку и затихла, когда Малют коснулась её маленьких пальчиков.
В этот же момент мужчина, стоявший первым перед стражами, опустил плечи и отправился к лесу. Не разрешили…
«Вот оно. Сейчас всё закончится… И мы уйдём.»
Малют сжала руку малышки.
– Не бойся, я рядом.
Огонёчек выглянула из-за юбки матери, кивнула – так по-взрослому сжала губы, свела брови, развернулась, шагнула к стражу и задрала подбородок, чтобы посмотреть ему в глаза.
На лице стража не отражалось никаких эмоций. Казалось, он даже не дышал – грудь неподвижна. И не моргал. Пока следом за дочерью не подошла мать. Их силуэты размылись и неосознанно Малют тоже шагнула, почувствовав, что преодолела воздушную стену.
Так вот почему ни разглядеть, ни услышать невозможно, что тут происходит! Малют спряталась за спиной матери Огонёчка и тут же услышала вопрос:
– Кто?
– Дочь моя, нам нужна помощь. Она не заслужила недуг, – торопливо пробормотала матушка, поправляя платок.
– Кто? – страж безразлично повторил вопрос.
Матушка отшатнулась и наступила на ногу Малют. Но не обернулась, не извинилась, а затараторила:
