парили, щелкали, лопались, потом получающееся вещество начало кристаллизоваться. Запахло растертыми между пальцев можжевеловыми листьями. Олег, пока происходили эти метаморфозы, рассказывал Норману, где в других пакетиках лежат антисептики, где стимуляторы, а где препарат на самый крайний случай.
– Если тебе отрубят голову, то, конечно же, ничего не поделаешь, а в остальных случаях должно помочь. Надо это проглотить, – он потряс в руках пакетик с ярко-оранжевыми шариками, – и заказывать срочную эвакуацию.
Норман кое-что уточнил, а потом вопросительно посмотрел в сторону ямы. Над ее краями горкой поднялось что-то вроде блестящих белых кораллов, а трава вокруг покрылась инеем.
– И что теперь?
– Надо подождать, пока это все растает. Пойду пока посмотрю, что там с Шуриком, а то он уже застрадался… А ты здесь побудь. Кричи, если что, не стесняйся.
В кустарнике Шурика не было. Олег покрутил головой, что-то смекнул и двинулся через заросли вниз по склону. Несколько десятков шагов, кусты закончились, а за ними оказалась неширокая луговина. И сразу стало понятно, куда делся Шурик – примятая трава показывала. След начинался прямо у Олега под ногами, а заканчивался у другой полосы кустарника, которая тянулась вдоль берега реки шагов на пятьсот вправо и влево.
Олег вздохнул и пошел туда. Шурик нашелся на невысокой кочке перед копной прошлогодних камышей – плел из них косички. Он исподлобья глянул на Олега, закончил плетение и потянулся за новой порцией камыша.
– Ты, Саш, один пока не ходил бы в стороны, – сказал Олег. – Хорошо?
– Хорошо, – проворчал Шурик, не поднимая головы.
– Так заканчивай здесь и подходи к нам. Я сейчас Феликса обработаю, и надо будет на базу двигать.
– Хорошо, – опять буркнул Шурик.
Олег повернулся и пошел обратно к опушке леса. Там Норман дисциплинированно сидел рядом с Феликсом и спасал его от жучков, которых почему-то чрезвычайно сильно тянуло поползать по лежащему человеческому телу.
Яму, где раньше были белые кристаллы, теперь заполняла кристально чистая жидкость, по консистенции похожая на глицерин или растопленный конфитюр. Олег сложил ладони чашечкой (у него скорее получился небольшой тазик), зачерпнул ею и начал аккуратно растирать ногу Феликса. Кровяная пленка смылась, и на ноге четко обозначились две глубокие борозды.
«Когти? – подумал Олег. – Почему только пара?»
– Когти? – спросил Норман. – Чьи? Почему два следа?
– Не знаю, – сквозь стиснутые зубы проговорил Олег, взялся большими пальцами за края одной раны и резко растянул их в стороны. Брызнула кровь. Нормана, внимательно наблюдавшего за руками Олега, передернуло, и он отшатнулся. Олег промыл раны жидкостью из ямы, дождался, пока кровь вновь остановится, потом взял пакетик с изумрудного цвета гелем, надорвал уголок и начал аккуратно выдавливать
