Хорошо, что они не с дядей Сережей. Одни, и это как раз удачный момент.
– Мам, пап…
Сначала я обнимаю отца и целую в щеку. Он сдвигает брови, но это так, напускное. А самому нравится.
– Что-то вы поздновато, – ворчит, приобнимая меня.
– Так получилось.
Я делаю шаг к матери и целую ее. Она тут же втягивает в себя воздух и морщит нос. Снова втягивает в себя воздух и оглушительно чихает.
– Анжелика! Боже, ну ты могла хотя бы сегодня не возиться с животными!
Она лезет в сумочку, достает салфетку и принимается тереть покрасневшие глаза. Зря я понадеялась на «Кря-кря-кря», мой гель справляется лучше.
– Прости, – каюсь я.
Она машет на меня платочком, чуть отстраняется и с тяжелым вздохом произносит:
– Нет, Анжелика, это просто невыносимо!
Мама лезет за флакончиком духов и прыскает их на меня и себя. Первую порцию я терплю, а от второй вовремя уворачиваюсь, и она достается папе.
– Ну ты уж совсем не дури, – ворчит он.
Мама примирительно улыбается. Отец мне подмигивает.
– Не представляю, как тебя терпит Валера, – продолжает мама, немного придя в себя. – Он же такой чуткий мальчик. А у тебя постоянно то собаки, то кошки. Кстати, где он? Небось, на улице, пытается отдышаться?
Отец всматривается в даль вместе с мамой, стараясь рассмотреть его среди гостей. А Филипп толкает меня локтем в бок. Да знаю, знаю! Отпихиваю от себя его локоть и на одном дыхании выдаю:
– Есть хорошая новость! Ему больше не нужно терпеть. Мы с Валерой расстались.
Мне кажется, даже музыка в зале становится тише, и потому так громко звучит мамин вздох и произнесенное с ужасом:
– О боже… О чем ты думаешь? Тебе уже тридцать два… И я всем нашим друзьям сообщила, что у тебя скоро свадьба!
Реакция мамы не удивляет. Я тревожно всматриваюсь в лицо отца. Он же пока смотрит в сторону, внимательно, пристально, а потом сухо роняет:
– Вижу.
Новый тычок в бок заставляет меня развернуться, и я замечаю в дверях ресторана Валеру, который пришел не один. Рядом с ним та самая дочка судьи, которая нарезала восьмерки у него на коленях.
В горле становится сухо. Я цепляюсь рукой за локоть брата – пусть послужит во благо, не все же толкаться. Не могу отвести взгляд от пары, которая мило воркует. Стараюсь, но не могу.
– Ты была права, – говорит Филипп, приводя меня в чувство, – это самое кошмарное колье, которое только можно представить.
Да. На ней мои драгоценности. Вернее, драгоценности, которые для меня покупались.
Глава 11. Анжелика
Видимо, почувствовав мой взгляд, Валера оборачивается. Смотрит долго, пристально, будто не замечает ни друзей, которые ему кивают, ни своих родителей, ни девушки, с которой пришел.
К нему кто-то подходит, что-то ему говорит, а он продолжает меня жадно рассматривать. Мне кажется, он хочет ко мне подойти, но девушка еще крепче
