надеялась, что ты научишь нас всему, что знаешь сам.
– Да, да…, – глаза летчика забегали по кроне Древа, – Это что там такое?
– Где?, – подняла голову птица. Летчик ухватил её за нос.
– Мне больно!, – вскрикнула она.
– Тоже мне. Шуток не понимаешь. Я развеселить тебя хотел, а то стоишь с кислым лицом. Что подумают остальные птицы?
– А тебе не плевать, что они подумают? Ты их даже не знаешь, – Охра надула губы, не узнавая сама себя. Ей было обидно, но быстро справилась с эмоциями. "Какой неприятный человек!, – пронеслось у неё в голове, – Но если я смогу сделать его лучше, то птиц уж точно!".
Пока Охра пребывала в смятении чувств, летчик прошелся вокруг и огляделся. Они стояли на плато. Над ними мерно шелестели ветви со свитыми в них гнездами, сквозь бреши в которых пробивались солнечные лучи. От плато во все стороны отходили ветки, похожие на улицы с жилыми домами – вдоль каждой ветки тоже были свиты гнёзда. И все блестели, каждое другого ярче.
– Почему гнёзда такие безвкусные?, – спросил лётчик.
– Мы их не едим, – Охра удивилась вопросу.
– Я имею ввиду, что они слишком усердно украшены.
– Чем красивее птица, тем больше ей приносят украшений для дома, – кивнула птица, – У людей так делают некоторые народности.
– Украшают дома?
– Украшают заборы.
– Забавно. Я никогда не видел такого места.
Летчик подошел к корню шириной в три метра. Из под коры выползла гусеница всех цветов радуги и поползла вверх. Летчик взял гусеницу в руки. Она извивалась.
– Я представлял все иначе, – безразлично обронил летчик.
Охра подошла к Грише, выхватила гусеницу из пальцев и отпустила.
– И вы их…?
– Когда тепло. А осенью мы улетаем на юг. Но гусениц не так много, как правило, мы либо едим фрукты, либо приносим из нижних миров зерно.
– А эти…?
– Плоды Дерева? Мы не можем их есть, семена мы разносим по всему миру, предварительно сортируя. Но если мы научимся сеять, то можно будет вкушать плоды нашего дерева и никуда не лететь. Для того я и позвала тебя сюда. Пожалуйста, расскажи Павлину, как вы обрабатываете землю. Я видела, что на вас трудятся огромные животные…
– Кони?
– Нет, они твердые и мерзко пахнут.
– Тракторы.
– Нет.
– Комбайны.
Девушка-птица грустно склонила головку.
– Возможно. Я не знаю. Ты должен знать.
– Тогда тебе нужно было соблазнять тракториста!, – закричал летчик и захохотал, – Полюбила тракториста, и, как водится…
– Я не понимаю, отчего ты так резко изменился, Гриша, – Охра чувствовала туман в голове, будто её ударили мешком с песком.
– Потому что это не то, чего я ожидал.
– Чего же ты ожидал, человек?, – вскричала она.
