тебе вопросы, и, да не обрушится на тебя гнев богов, ты должна ответить на них честно. Клянешься говорить правду?
Хальцион открыла глаза. Но ее взгляд был отстраненным, безжизненным.
– Я клянусь, господин.
– Как долго вы с Ксандером были напарниками?
– Четыре времени года.
– Ты сама выбрала Ксандера?
– Нет. Лорд Стратон назначил нас напарниками.
– Вы с Ксандером были любовниками?
Хальцион колебалась.
– Нет. Он был мне братом, а я ему сестрой.
Несмотря на кажущееся противоречие, Эвадна знала, что Хальцион говорит правду. Но в толпе поползли шепотки, что Хальцион лжет, что между ней и Ксандером было нечто большее.
– Что ты можешь рассказать о той привязанности, которую, как утверждает Симеон, он заметил между вами?
– Это привязанность между товарищами по щиту, господин. Ксандер был обеспокоен тем, что причинил мне боль во время нашей тренировки в тот день. Он проверял, что со мной все хорошо.
– Он когда-нибудь выводил тебя из себя?
– Нет.
– Ты сбежала из лагеря после смерти Ксандера?
– Да.
– Ты не отправилась к своему командору после случившегося?
– Нет.
– Почему?
– Я боялась, господин.
– Боялась чего?
– Гнева лорда Стратона.
– Но почему ты его боялась?
– Потому что я только что убила его сына.
– Значит, ты признаешься в убийстве? – поспешно добавил архонт.
На лбу Хальцион выступили капельки пота.
– Это был несчастный случай.
– Как могла такая опытная воительница, как ты, Хальцион из Изауры, совершить столь ужасную ошибку? Свидетель Ясон сообщил, что ты перерезала Ксандеру горло. Я не понимаю, как это могло выйти случайно.
Эвадна внимательно наблюдала за своей сестрой, наблюдала за тем, как она дышала, как говорила, как затуманились ее глаза. «Не сдавайся, Хальцион, – хотелось выкрикнуть Эвадне. – Не сдавайся без боя».
Глаза Хальцион, наконец, блеснули, когда она нашла взглядом командора. Стратон смотрел на нее в ответ, и выражение его лица было непреклонным, словно щит.
– Ксандер ослабил бдительность, – ответила Хальцион так тихо, что архонту пришлось наклониться, чтобы расслышать ее. – Ксандер уступил, но я не… поняла этого. Я была в движении, и мой меч вонзился ему в горло.
В зале воцарилась тишина. В этот момент – в момент признания Хальцион – никто не дышал. Она уставилась на командора, а командор воззрился на нее.
– Я причинила боль вашей семье, лорд Стратон, – продолжила Хальцион. – Мне жаль, и я знаю, что слов моих никогда не будет достаточно, и что не искупить мне вины. Не проходит и минуты, чтобы я не желала другого исхода. Не желала умереть вместо Ксандера. Я – трусиха, и я не заслуживаю того, чтобы жить.
По
