не за стол – Ольга с Денисом устроились прямо на коврике перед камином, Валерьян полулег на край дивана, поближе к Ольге, Женька села за спиной у Дениса, как всегда, на самый краешек стула, точно готовясь вот-вот вскочить и куда-нибудь за чем-нибудь побежать. Алена забралась с ногами в самую глубину единственного в столовой кресла и тщательно расправила на коленях узкую черную юбку. Ольгина крыса осторожно сползла с хозяйского плеча сначала на колено, а после на пол, и, в конце концов, совсем по-собачьи растянулась перед огнем, вытянувшись, как неживая. Голый хвост был явно длинней всего прочего тела.
Марина сидела на диване, привалившись головой к его мягкой плюшевой спинке, пристроившись прямо за спиной Валерьяна, упершись коленями ему в спину и время от времени слегка касаясь его рукой, просто, чтобы чувствовать, что он здесь, никуда не девался.
Хотя была какая-то еда, самым важным для Марины был сейчас чай, неимоверно крепкий и сладкий. Только теперь она поняла, как же ей хочется пить! Кроме того, наверное, от всех переживаний, Марину слегка знобило. Чай же был горячий, прямо из самовара, и Марина тянула чашку за чашкой, чувствуя, как что-то оттаивает у нее внутри, и ей становится хорошо, тепло и покойно.
Огонь в камине между тем постепенно разгорался. По краям поленьев расцвели жаркие, причудливые цветы, сучья затрещали, заполняя столовую звонким треском, странно ритмичным, словно какая-нибудь нездешняя музыка. От огня шел жар, лица у всех раскраснелись, в зрачках заплясали язычки пламени. Склоненные над огнем фигуры как бы покачивались, слегка колебались в воздухе – должно быть, дым застилал Маринины глаза. Марина вытерла набежавшие от жара слезы и улыбнулась, обхватила Валерьяна руками за шею, прижалась к нему всем телом и всем телом почувствовала, что он ей отвечает, что сейчас ему с ней хорошо. Впрочем, с ней ли? Со всеми.
Все сидящие у огня казались сейчас единым целым. Сразу было видно, как им всем хорошо, как дружно они тащатся на огонь, по-кошачьи жмурясь и протягивая к нему ноги и руки. Огонь притягивал их к себе, он был сейчас здесь, в столовой, персоной номер один, как бы еще одним членом семьи, живущим среди них своей собственной, ни на кого не похожей жизнью. Как будто раньше, среди дня, он где-то пропадал, куда-то уходил по своим делам, а сейчас вот вернулся и пришел в столовую, посидеть со всеми, и все тоже, как бы соскучившись, потянулись к нему.
Один только пес по-прежнему оставался в своем углу. Наверное, у огня ему было бы слишком жарко. Конечно – с такой-то шерстью.
Маринины глаза скользили медленно, в ленивой полудреме с одного на другого. Женька, Денис, Ольга. Алена, Валерьян, крыса перед самым камином, пес, спящий в своем углу. Ой, а это еще кто? Бок о бок с крысой дремал невесть откуда взявшийся огромный чернющий кот. Крысья голова безмятежно покоилась на его мощной пушистой лапе. "Волк и ягненок, – усмехнулась Марина, – экий тут рай!" Глаза ее стали сами собой закрываться, она поплотней обхватила Валерьяна за шею, чувствуя себя буквально не в силах противиться дальше сну. Никого она тут больше не боялась. Все они
