И чего она так всех тут поначалу боялась? И совсем Марина не удивилась, когда, допев про Магадан, следующую песню Илья запел на иврите.
Песню, которую пел Илья, Марина знала давно, потому, что ее часто пел покойный дедушка Муля, мамин папа. Дедушка говорил Марине, что песню эту придумал лет двести назад какой-то раввин с Украины. Песня была о том, что весь огромный мир – это один узенький мост, и что когда ты идешь по нему, главное – это ничего не бояться.
Надо же – сколько ведь уже лет прошло, лет десять, небось, не меньше, а Марина все еще помнит, как ей дедушка пел, как потом про песню рассказывал, как глухо звучал дедушкин голос в полутемной, заставленной старинной мебелью комнате, как колыхалась в такт словам дедушкина длинная, никогда не подстригаемая курчавая серебристая борода. “Так ты поняла, Мариночка, главное – это ничего не бояться".
Марина слушала знакомую с детства песню и незаметно для самой себя беззвучно шевелила губами, а Илья с удивлением разглядывал Марину темными, внимательными глазами. Допев, он отложил в сторону гитару, набрал в грудь побольше воздуху и спросил:
– Марина, можно я тебе один вопрос задам?
– Задавай, конечно.
– Марин, ты только, пожалуйста, не обижайся, скажи – ты еврейка?
– Да как сказать, – Марина слегка смутилась. – Мама у меня еврейка. А что?
– Да ничего, собственно, просто я вот, понимаешь, тоже…
На миг над столом нависло неловкое молчание.
– Илюха, – Денис дернул Илью за рукав, – Что я вижу?! Я смотрю, ты на чужих девушек заглядываться стал. А что скажет Маша?
– Да, – весело подхватила Ольга, – вот бы интересно послушать!
– А что Маша? Маша ничего не скажет. – Илья самодовольно рассмеялся. – Она ведь у меня воспитанная, послушная, не то, что вы тут все.
– Смотри-ка, – возмутилась Ольга, – мы, значит, ему уже не нравимся!
– Да, забаловался, – поддержала ее до сих пор молчавшая Женя.
– По-моему, он нарывается, – с угрозой в голосе произнесла Алена.
– А спесь-то какая, спесь! – заговорил Денис. – Нет, девки, это в нем не еврейское. Это в нем не иначе как польская бабушка заговорила. Ты как считаешь, а, Валь?
– Вестимо, так, – со всей возможной серьезностью поддержал его Валерьян.
– Бабушка там или не бабушка, а спать он у нас сегодня будет один, – подвела итог Алена, и покачала головой, с выражением комической озабоченности на лице – Давно, давно пора заняться его воспитанием.
– Да вы что? Все на одного, да? Человек, можно сказать, не успел приехать…
– А уже с порога на всех кидается, – закончила фразу Ольга. – Права ты, Женька, совсем он там в Москве одичал. Мы тут к нему со всей душой, а он, глядишь, нас скоро и за людей считать перестанет.
– Да вы что, в самом деле! – последняя реплика Илью совсем уже доконала. Полное впечатление было, что он весь этот стеб воспринял всерьез. –
