составляющие части нашего мозга. Но ведь ты же не студент медицинского института или же биолого-химического факультета.
Я всё так же соглашался с ним. Вряд ли я собирался становиться врачом, биологом, биохимиком. А он тем временем продолжал:
– Хорошо, что ты заходишь в Интернет, читаешь книги. Одним словом, легче объяснять. Только мне кажется, с работой правого полушария, с таким образным мышлением у тебя немного проблемы. Но попробую это как-нибудь исправить. Хотя, я могу ошибаться, вполне могу ошибаться. У читающего книги должно быть воображение и, при том, на хорошем уровне, а то и на высшем, очень богатом на красочные ассоциации. Но вот чтобы усилить нам с тобой эти ассоциации, нам надо бы съездить в одно место. Так что, завтра я заеду к вам.
Я понимал, теперь понимал, что по просьбе моей матери он взялся за меня. И если так, то это удалось ему в полной мере. Так и стояли перед глазами его вытянутая рука с двухпудовкой; пальцы, сгибающие монету; вот эта демонстрация человеческого мозга. Но вот куда поедем завтра? И зачем? Почему? Оставив меня в таком неведении, словно окутавшись какой-то тайной он, можно сказать, после первого такого урока, что произвёл на меня должное, очень должное впечатление, удалился. И всё это имело место для размышлений. Вот с такими думами я и заснул.
***
Она вышла мне навстречу. В который раз. И обдала бледным светом всё вокруг. Всё так же падал снег. Медленно, очень медленно, как бы создавая сказку, сказку зимы. Но был это первый, непередаваемо прекрасный первый снег осени. Он покрывал и покрывал ровное как стол, поле серых трав, меняя и меняя всё в белый цвет. И эти снежинки серебристых отливов, искрящиеся на бледном свету полной, огромной луны, манили, создавали особенный фон. Я пойду, пойду через поле, где покроются серые травы снегом, первым снегом осени. А там, за этими снежинками, чёрной линией елей и пихт, осин и редких берёз будет ждать меня лес под названием Шибирь.
На следующий день он заехал к нам. Обычно, как я знаю, он к нам приезжал на роскошном «рено».
– Ну, давай, поехали. – резюмировал он просто и кратко.
Да и не надо было повторять. С утра я и думал только об этом, и больше ни о чём. Собрались быстро. Я никогда не ездил с ним на его «рено» и потому предвкушал эту поездку на такой красочной иномарке. Сяду, осмотрюсь, и под музыку, желательно под музыку моего поколения, помчусь, помчусь по улицам моего изумительного города, где с утра до ночи, с ночи до утра горят огни рекламы и светятся яркими цветами огромные экраны, приглашая, созывая, маня незаманчиво, а то и настойчиво в края такого изобилия, где только наслаждение и исполнение мечты, любой мечты. Улан-Удэ. Город любимый и родной.
Когда мы вышли, возле подъезда его «рено» не оказалось. «Угнали» – так и прыгнула во мне, в голове моей ужасная мысль.
– Пойдём на остановку. – предложил вот так просто мой родственник по материнской линии.
– А Вы
