Но только пока у нас со следователем, – Плат кивнул на Зотова, – твоя «самооборона» в кавычках, никак, Роберт Олегович, не получается. Не проходит. Это ты еще ему, молодому, можешь впаривать, а я-то тебя хорошо знаю. Так что валяй, доказывай, как это ты умеешь. Все факты пока говорят против тебя. У тебя свидетелей нет, а со стороны убитого тобой – весь дом. И, заметь, не просто люди, а общественность! – Плат поднял со значением указательный палец. – Они – твои избиратели, между прочим. Поэтому не теряй времени, поздновато уже для долгих препираний.
– Ты прав, Артем Захарович, действительно поздно. И я мог бы выставить вас вон из квартиры, но этого не сделаю. Извольте, проходите в комнаты, присаживайтесь и задавайте ваши вопросы. Как вас кличут, молодой человек? – Он посмотрел на Зотова. – Извините, я не расслышал.
– Фамилия моя – Зотов, – мрачно глядя на Васильчикова, сказал Михаил Юрьевич. – Можете так и обращаться – господин, товарищ, как вам угодно. А кличек я, в отличие от вас, не имею.
Уже собиравшийся саркастически ухмыльнуться, Васильчиков немного смешался, но, как бы для себя самого, заметил:
– Хм, остряки…
И когда все расселись вокруг стола в большой комнате, увешанной коллекционными ружьями и картинами с охотничьими сюжетами – видно, все это было главной страстью хозяина, – Васильчиков заговорил:
– Я хочу изложить вам, господа, – он снова хмыкнул, – свою, и единственно верную, версию происшедшего сегодня события. А дальше вы можете поступать по своему усмотрению. Но предупреждаю заранее, что я никаких инсинуаций с вашей стороны не потерплю и буду немедленно жаловаться как вашему непосредственному начальству, так и повыше. Ты, Артем Захарович, знаешь мои возможности.
– Не пугай, рассказывай лучше, – посоветовал Плат.
– А я и не пугаю. Всего лишь предупреждаю. И тебе, Артем Захарович, это известно лучше, чем кому-либо другому, вот так-то, товарищ капитан, – с сарказмом добавил он.
Плат не отреагировал. Но Зотов мог бы поклясться, что увидел, как на миг потемнели его голубые глаза.
А Васильчиков между тем стал излагать собственную версию случившегося.
По его рассказу выходило, что он вышел, чтобы прогулять милого песика Дика, когда ему совершенно неожиданно стали угрожать сидевшие давно, видно, уже в скверике трое пьяных молодых людей с огромной собакой на ремне.
– Ружье с собой зачем взяли? – спросил Зотов.
– Так вот же от таких, как они, и защищаться, – улыбнулся Васильчиков, искренне надеясь на понимание. – Мне постоянно сыплются угрозы со стороны всяких бандитов.
– А вот это, Роберт Олегович, я уверен, не понравится Журе.
– Я протестую, – спокойно ответил Роберт. – Прошу записать в протокол, господин следователь, что оперуполномоченный Плат позволяет себе оскорблять во время допроса свидетеля.
– Вы – не свидетель, вы – ответчик, – хладнокровно поправил адвоката Зотов. – Давайте дальше.
– А
