проповеди в храмах из бананов и пальм и на местном туземном наречии? Россия в этом смысле гораздо лояльней.
– Но как? Как это осуществить? Русский царь и их Священный Синод никогда не пойдут ни на какие переговоры с Римом.
– Антонио, будьте хитрее, вы слишком прямолинейны. Вы мое доверенное лицо в тайных делах, а позволяете себе такие недальновидные высказывания. Поработайте головой, она у вас не только для тиары в пасху и Рождество.
– Монсеньер…
– Нужна война… война с Россией. Неважно, выиграет Россия или проиграет – важно ослабление влияния царя сначала на окраины, а затем и на центр. Более того, скажу я вам, России нужна революция. Все потрясения такого плана ослабляли влияние церкви, пока что нашей церкви, на население земель. Ослабление влияния православной церкви даст нам возможность дарить спасение от геенны и отпускать грехи в католических храмах. Как я уже заметил, русскому народу нужен царь и вера. Новый царь, кем бы он не был, деспотом или никчемным шутом, рано или поздно призовет на помощь веру – а тут мы и придем в своем величии… И духовная власть вновь объединится со светской, с той, что мы потеряли, и вновь Римская Церковь станет великой, как прежде!
Кардинал поднял бокал с водой и отпил глоток.
Человек, которого он называл Антонио, благоговейно смотрел на него.
– Вы великий, монсеньер. Вы подобны Ришелье.
– Ну, перестаньте… я просто вижу чуть дальше.
– Не зря папа назначил вас руководителем Священной канцелярии.
– Да… но папа слаб… немощен и духом и телом…
– В случае Конклава вас изберут, монсеньер…
– Ну, Антонио, до этого еще нужно дожить. А сейчас займемся более важными и насущными делами. Давно ли вы были в Вене?
– Пожалуй, лет десять не был. Вена спокойна. Габсбурги охраняют свою Священную империю, как ребенка.
– Ребенок давно и тяжело болен, Антонио. Боснию лихорадит. Сербия, надеясь на Россию, дерзит Францу Иосифу. Все Балканы практически в огне. Наша главная задача – подлить масла в этот огонь. Кстати, а что вы делали десять лет назад в Вене?
– Рассматривал прошение кронпринца Рудольфа, наследника императора о разводе с принцессой.
– А, помню… тогда разрешения не дал папа?
– Да, и бедный кронпринц застрелился с любовницей в охотничьем замке. Амурные дела, монсеньер.
– Амурные ли… Есть еще одно дельце…
– Слушаю, монсеньер.
– По дороге, так сказать… Во владении Габсбургов, как мне кажется, есть одна вещь… и эта вещь нужна Риму больше, чем им.
– Мне попросить у императора отдать? Что за вещь?
– Не все так просто, Антонио. Копье судьбы все еще в Хофбурге, несмотря на наши просьбы. Император имеет статус кардинала и право вето на Конклавах. И у него есть армия. Вряд ли он отдаст ту вещь сам, тем более что он и не знает
