хоккею, где должны были сойтись сборная СССР и Финляндии, жаждал увидеть каждый гражданин Советского Союза.
День шёл своим чередом. Студилось в колодце пиво, Семён с Верой сажали на огороде картошку, а дочка бегала со своим щенком среди низеньких, посаженных на участке только в прошлом году яблонь.
В пятом часу к ним в дом потянулись первые соседи, несущие с собой стулья и нехитрую снедь. Вера убежала хлопотать по дому, а Семен важно взялся за настройку телевизора, вырывая черно-белые картинки из снега помех.
– Что думаешь, Семён, с каким счётом наши финнов разгромят? – появившийся на пороге дачи грузный ветеран, полковник ПВО в отставке, пожал хозяину руку.
– Торопишь события. Финн в последнее время окреп, так просто с ним не справиться, – Семен пожал плечами, – да и защита у них что надо.
Ветеран лишь хмыкнул, потирая шрам от осколка над бровью:
–
В войну с ними справились, так что ж под мирным небом не уработаем?
Дача продолжала наполняться людьми, и через час уже была забита болельщиками до отказа. Семён пригасил свет, и десятки пар глаз, пожирая взглядом каждый сантиметр экрана, дотошно наблюдали за началом матча.
Ветеран не ошибся в предположениях. Рвущаяся в финал сборная СССР паровым катком прошлась по финнам, которые, видимо, помня заветы барона Маннергейма, попытались начать с обороны. Звонко ударила клюшка, и первая шайба пробила ворота финской сборной, заставив болельщиков закричать на весь поселок. Финны перешли в атаку, желая отыграться, но красная машина уже набрала обороты, и советские шайбы словно выпущенные из пулемета все летели и летели в ворота соперника. Три-ноль, пять-ноль, восемь-ноль! Счет шёл бы и дальше, и только завершение матча спасло команду Финляндии от ещё более разгромного счета. Дача наполнилась ликующими криками, и болельщики, обнимая друг друга, продолжали орать, не в силах справиться с переполнявшими их эмоциями. В этот момент была забыта даже вражда: ветеран обнимал соседа по даче, который прошлым летом украл с его участка два мешка навоза, а жена Семёна Афанасьевича радостно общалась с продавщицей Валей, вечно строящей глазки её муженьку. Все в тот момент были едины, и всех охватывала одна и та же простая радость – радость победы.
Девятичасовая программа “Время” шла уже задним фоном, под звон пивных кружек и горячее обсуждение матча. Шли репортажи про достижения в сфере свиноводства, про успешный запуск четвёртого блока Чернобыльской АЭС, доносилось что-то про рост безработицы в капиталистических станах… На этой нудной ноте телевизор был наконец выключен, а горячие споры о допущенных финнами ошибках и том, могли ли наши спортсмены устроить счет в десять-ноль, пошли с новой силой.
Звякнули стекла. Откуда-то издалёка донесся рокот, и вечернее небо на миг вспыхнуло светом.
– Гроза идет… – вставил кто-то из присутствовавших, не прерывая обсуждения.
Громыхнуло
