людей руками заключенных и ставили диагноз «сердечная недостаточность». Называет даты и свидетелей. Просит спасти. Готов официально давать показания. Занимаемся. Ситуация серьезная. Все суммирую и передам в ФСБ.
Потом были люди с Уралмаша, с Бакинских Комиссаров. Муниципалитет изымает частные дома под расширение дороги. Люди считают, что на самом деле – заказ застройщика. Для всех это родные дома, ветераны Уралмаша, жили там с сороковых годов. За сорок квадратов жилой площади и шесть с половиной соток дают миллион семьсот. Спрашивают: «Куда мы за такие деньги?» Вообще, эта история мне не очень нравится, начинаем разбираться.
И следом подобная же история с Викулова. Частный дом. Две половины на четыре семьи. Женщина приехала из области, вышла замуж. Поселилась с мужем в начале девяностых. Одна дочь родилась в девяносто шестом, а потом муж умер, и она вступила в наследство: ей – 1/36 и дочери 2/36. А вторая дочь родилась уже после смерти мужа. Ей ничего. И вот дом изымают под расширение дороги. Всех выселяют. Дом официально оценивают. Делят на тридцать шесть и умножают на три. Она получает пятьсот сорок тысяч рублей и с семнадцатилетней и четырехлетней дочерьми идет на улицу. И никакого другого жилья у нее нет. Вы будете смеяться, но все по закону. По опыту, такие вопросы надо решать здесь и сейчас. Что и сделали.
Потом пришли люди и рассказали историю, как бойкие риелторы споили владельца квартиры, и тот, не приходя в сознание, квартиру им продал. Родственники нашли его уже на помойке. Подали в суд. В дело включился серьезный адвокат. И сумел доказать, что деньги не передавались. Суд признал этот факт. В решении было сказано, что деньги действительно не передавались, но это не является основанием для того, чтоб отменить сделку. Во как!
Следующей была женщина, у которой сына изуродовало на производстве. Инвалидом остался. Пошли с предприятием на мировую, ему должны были выплатить семьсот шестьдесят тысяч рублей. Им, бедолагам, показалось это огромной суммой. Но и этих денег им никто не дал. С понедельника займемся всерьез.
Зашел слепой парень. Олег. По образованию историк, причем хороший историк. Работает массажистом. Никогда ничего для себя не просит и всегда ходит за других. А поскольку человек сильный, хорошо держится и умеет излагать свои мысли, всегда добивается результата. С ним приятно работать. В этот раз принес обращение с просьбой снабдить ряд светофоров в оживленных местах звуковым сигналом для незрячих. Думаю, сделаем.
Еще приходили представители общественной палаты с большим списком улиц, которым надо возвратить исторические имена. Ну, например, улицу Малышева переименовать обратно в Покровский проспект. Я считаю это справедливым. Но опасаюсь катнуть этот камень с горы. Если это делать, то очень спокойно и постепенно.
Затем ввалилась толпа художников – Лева Хабаров и все остальные. Хозяин помещения на Пушкинской, где они сидели, их выселяет, и художники считают, поскольку они городу очень нужны, город должен выкупить это помещение за десять
