давай, тоже, заканчивай там. Нам с опером работать пора. Наша служба, знаешь ли, и опасна и трудна. – И, не стесняясь, хлопнул ее по заду.
Порозовевшая Аделаида Вильгельмовна поправила халат, метнула быстрый взгляд в Костика, потом перевела его на полковника.
– Ничего, здесь все свои, – отмахнулся тот. И, посмотрев на Костика, официальным тоном, от которого тот едва не вскочил, сказал: – Лейтенант Головко. Извещаю вас, что я провел ночь в коридоре, возле комнаты уважаемой госпожи Винкель, охраняя ее покой. В этом и состоит наша служба, охранять покой доверившихся нам граждан. Вам все понятно?
– Так точно! – гаркнул Костик, все же вскочив.
– Вот и прекрасно, – поморщившись и жестом опустив Костика обратно, на табуретку, подытожил Бугаев. – Тогда приступаем к завтраку, товарищи офицеры и примкнувшие к ним гражданские лица…
– Сейчас на кладбище, потом, как всегда, на точку, – глядя в бритый, толщиной в ляжку взрослого человека, затылок молча кивнувшего водителя, распорядился Бугаев.
Он расположился сзади, а Костика усадил на переднее сиденье. С точки зрения Костика это было лучшее пассажирское место, и будь он начальником, он бы только спереди и ездил. Говорят, некоторые усаживаются назад, чтобы дистанцироваться от шофера соответственно табеля о рангах, но вот, например, Костику, будь он хоть генералом, было бы на все это наплевать, он бы все равно ездил спереди. И удобно, и демократично. И почему Бугаев залез сейчас назад, он не понимал. И, кстати, он всегда так ездит, или сел туда только сегодня? Если только сегодня, значит, в этом есть какой-то умысел и это как-то связано с ним, Костиком. Эту ситуацию не мешало бы тщательно прокачать, что-то тут нечисто.
– Опять о херне думаешь, лейтенант?
Костик вздрогнул.
– Это почему еще, товарищ полковник?
Он развернулся корпусом к начальству и уставился на Бугаева вопросительно. Тот, кажется, уловил в его голосе тщательно скрываемую обиду, потому что добродушно усмехнулся.
– Ну, а о чем ты еще можешь думать, – обосновал он свое мнение, чем заставил Костика еще больше насупиться. – Ладно, лейтенант, не обижайся. Ты мне вот что лучше скажи. Знаешь, куда мы сейчас едем?
– Знаю, – уверенно сказал Костик. Он опять повернулся к полковнику, и опять подумал, что на переднее кресло его посадили с умыслом. Чтобы он так вот и вертелся всю дорогу, отвечая на вопросы начальства. С другой стороны, эти домыслы выглядели нелепыми. С чего это Бугаеву над ним изгаляться. Он мужик хороший, это чувствуется сразу. И к Костику отнесся очень даже доброжелательно, вон и капитана за него отмудохал, и в больницу лучшую определил, и квартиру пробил, и даже на новоселье пришел… Костик посмотрел на Бугаева с обожанием, и твердо повторил, показывая, что он не какая-нибудь там размазня, а к тому же хорошо контролирует обстановку, четко фиксируя малейшие детали происходящего: – Знаю, конечно. На кладбище.
