призывно замахала руками, как только Лика переступила порог приемного покоя:
– Ступай срочно в кабинет заведующей, там новенькие знакомятся с персоналом. Ольга Владимировна всем велела собраться.
Анжелика терпеть не могла подобные сборища. Но приказ есть приказ. Она белой мышью попыталась проскользнуть в кабинет ЗАВа, но движение было замечено, и громкий голос пригвоздил девушку к месту.
– А вот и Анжелика! Знакомьтесь, коллеги, наша лучшая медсестра. Как говорят наши пациенты, она может вылечить одним своим присутствием.
На медсестру уставилось несколько пар любопытных глаз и щеки ее обрели пунцовую окраску.
– Это я шучу, конечно, – продолжала Ольга Владимировна, – но то, что наши больные очень любят Анжелику, чистая правда. Говорят, рука у нее легкая.
Перестав пялиться в пол, Лика подняла голову. Перед ней стоял высокий статный мужчина 40—45 лет. Рукой с длинными тонкими пальцами он зачесал волосы назад, открывая высокий лоб без морщин, что могло свидетельствовать об отсутствии мук совести и, ослепительно улыбнувшись, представился:
– Виктор Григорьевич, ваш новый хирург. Очень рад, что буду работать в таком приятном коллективе.
Он протянул руку и пожал Ликину ладонь. Как странно, от его прикосновения комарики беспокойства закололи ее пальцы, и ей очень захотелось оказаться от него подальше. А красавец между тем, продолжал наполнять помещение музыкой своего голоса, явно получая от этого удовольствие:
– Надеюсь, мы с вами подружимся. Учитывая, что вы пришли последней, позвольте представить вам моих коллег…
Татьяна, наблюдая процесс знакомства новоприбывших с Ликой, недоумевала, отчего этот холеный мужчина, как говорят, классный хирург, рассыпается бисером перед провинциалами. Слишком хорошее воспитание или попытка, незнамо зачем, с первых шагов произвести впечатление?
С ним вместе приехали две девушки-практикантки и совсем молоденький врач-травматолог. Чуть сутуловатый, с крупными чертами лица и насмешливым выражением глаз, он с первого взгляда заинтересовал Лику и заставил ее сердце биться сильнее.
Звали его Алексей Вольцев. Профессора пророчили ему хорошее будущее, и сетовали на чрезмерное легкомыслие, а сокурсники знали как Дон-Жуана, с ловкостью жонглера играющего девичьими сердцами. На втором курсе он успел жениться, а к четвертому – развестись. Он искренне считал, что жизнь – это только игра и не стоит относиться к ней серьезно, а отношения между мужчиной и женщиной могут длиться столько, сколько длится новизна.
Суматоха рабочего дня отпустила к вечеру.
– Лика, прогуляйся со мной в курилку, – попросила Таня, заглянув в сестринскую.
Лика не любила запаха сигарет, но ей, как и Татьяне, не терпелось поделиться впечатлениями, и только в курилке в это время можно было спокойно поговорить, предварительно закрывшись на ключ.
Сизый дым, плавно изгибаясь, выплывал в открытую форточку.
– Ну-с,
