общество от хаоса мелких правонарушений, перерастающих в неуправляемый кризис, его парализующий; с другой же стороны, порождаемая такой массовостью средняя некомпетентность представителя власти может быть необходимой и вполне терпимой платой за страховку от опасности единовластия и тоталитаризма, – кажется, так нам в школе рассказывали про блистательные качества великой американской демократии.
– Дааа, – протянулось неспешно в ответ, – чертовски хорошая задумка, только что в ней толку, когда результат такой никудышный. Ведь так власть сосредотачивается не в руках конкретного человека, а в руках некоего класса, внутри которого все единообразны до одинаковости, и который сам себя воспроизводит, и в себе замыкается, – пузырёк начал с цирковой ловкостью перекатываться по пальцам. – И если можно убить или сместить тирана – то что делать с классом? Тем более, если он и с задачами своими не справляется, и изменить ничего не даёт.
– Это смотря какие у него задачи, – пожал плечами ирландско-норвежский полукровка, – если развитие и улучшение мифических буржуазных ценностей – тут результат слабый, не поспоришь, а вот если задача состоит в кастовой закрытости и обеспечении преемственности, то тут всё куда благополучнее. С другой стороны, может, это и не самая эффективная схема, но ведь живём же, слава богу, и не коммунизм у нас, и революций нет, и английская корона на нас больше не претендует, и преступность уже не та, что в нашем детстве, – кажется, не так всё и плохо.
– Всё-то у тебя «не плохо», счастливый ты тёзка Макальпина, а не плохо ли, когда к бедному еврейскому бакалейщику обращаются некий молодой человек с предложением неких спецфических услуг, которые государство ему предоставить не берётся, и бакалейщик соглашается, потому что услуги эти ему всё же нужны, даже если молодой человек ему и не по нраву, и действия его противозаконны. Соглашается, потому что знает, что полиция ему не поможет, даже если захочет, потому что новая наша схоластика идёт на любую умственную акробатику, лишь бы переиграть здравый смысл. Соответственно, не лучше ли на нашего гипотетического услужливого молодого человека надеть ливрею государственного служащего, а лишившегося её копа отправить бакалейщику в приказчики?
– Тебя послушать, так выходит, что стоит выбрать президентом или мэром Нью-Йорка человека с прозвищем вроде Фрэнки-Пулемёт или Чарли-Пуля-В-Голову, – отозвался заинтересованным тоном Адамс.
– Не знаю, может, они и без того в одной упряжке, и у них своего рода разделение обязанностей для создания дефицита и повышения ценностей на ряд услуг и товаров.
– Как это? – голова водителя опасным образом отвернулась от дороги.
– Скажем, государство объявляет незаконным какую-нибудь невинную и естественную человеческую потребность, вроде выпивки и игры в кости, и удовлетворение
