пространство. Наши взгляды встретились. Все мышцы в теле напряглись, готовые прийти в движение. Но по нервам, словно электрический ток, пронеслось что-то еще кроме адреналина.
Страх.
Внешне он вовсе не походил на отца, и все же столь поразительное сходство заставило меня перенестись в другое время. У меня перехватило дыхание. Во рту пересохло. Я положил электрошокер на его левую ладонь. Но едва тот коснулся кожи, синева куртки Митча расплылась. Он ударил меня кулаком прямо в глаз. Это стоило предвидеть.
В голове зазвенело, но я лишь фыркнул и, выбросив правую руку вперед, ударил его в челюсть. Кого-то другого это свалило бы с ног, но Митч даже не вздрогнул. Я заехал ему по почке, потом в живот. А после он швырнул меня через комнату. Я врезался плечом в дешевый деревянный кофейный столик, который рассыпался подо мной грудой щепок.
С довольной улыбкой Митч провел большим пальцем возле губ, стирая струйку крови.
– Это предупреждение, Венц, – проговорил он, направляясь к двери. – Единственное.
Он вышел, а я с минуту лежал на обломках стола, чувствуя себя пьяным от боли и кровавых воспоминаний.
Но постепенно в голове прояснилось, и я поднялся на ноги как раз в тот момент, когда соседка снизу, Марианн Грир, просунула в дверь голову.
– Ронан?.. Боже мой…
Я отмахнулся от нее, но было уже слишком поздно. Она ворвалась внутрь и мягко, но твердо придерживая меня, повела к кухонному столу.
– Что случилось, черт возьми? Я услышала грохот и заметила, как отсюда вышел мужчина. Настоящий громила.
– Ничего страшного, – проговорил я, сгорбившись на стуле, и прикрыл рукой уже заплывший глаз. – Тебе лучше уйти.
«Если он вернется…»
– Уйти? – Марианн стояла надо мной, изучающе разглядывая голубыми глазами. На ней были джинсы и старая толстовка, темно-русые волосы собраны в небрежный хвост. – Еще чего. Я звоню в полицию.
– Он сам из полиции.
Она осторожно отвела мою руку от глаза.
– Господи Иисусе, что случилось? Только не говори, что ничего.
– Все уже закончилось. Он пришел поквитаться. Вот и все.
– Ты чем-то не угодил копам? – Марианн заглянула в морозилку и, заметив, что она пуста, залезла в холодильник. – У тебя нет льда. И почти никакой еды.
– Я в порядке.
– Как же. Оставайся здесь, – проговорила она, направляясь к двери. – Даже не двигайся.
– Марианн…
Но она уже ушла.
Вспыхнувшая во мне злость требовала борьбы, честной драки, но ее поглотил стыд. Всю мою квартиру освещала единственная тусклая лампочка. Кофейный столик превратился в груду деревянных обломков. На ковре виднелось кровавое пятно.
«Прости, мам. Я пытаюсь».
Марианн вернулась с пакетом замороженного горошка. Вместо того чтобы отдать его мне, она подошла ближе и прижала пакет к моему глазу, другой рукой мягко придерживая за затылок.
