направилась к двери, будто бы не хотела оставлять меня одного.
– Спокойной ночи, Ронан.
– Ага.
Дверь за ней закрылась, но не захлопнулась. Запорный механизм был сломан. Должно быть, Дауд взломал его, чтобы открыть. Я бросил горошек в морозилку и, подтащив к двери один из дешевых кухонных стульев, втиснул его под ручку. После Лили и Ками тишина в квартире стала густой и тяжелой.
Я пошел в ванную и изучил повреждения. Губа оказалась разбита, но смотрелась вполне прилично. Однако правый глаз, синий и опухший, выглядел ужасно. На раздувшейся скуле виднелся небольшой порез; должно быть, он зацепил ее кольцом.
Я задрал футболку и глубоко вздохнул. На теле уже выступила россыпь синяков. Правое плечо, на которое пришелся основной удар о стол, одеревенело, а на коже под татуировкой совы появились кровоподтеки. Птица смотрела на меня в зеркало, словно спрашивая: «А чего ты ожидал?»
В таком виде я не мог пойти в школу. И, несмотря на то, что Шайло был нужен сарай, не стоило, черт возьми, появляться и у Баррера. Если глаз не придет в норму до понедельника, я подожду, а потом стану работать с удвоенной силой, чтобы закончить все побыстрее.
«И тогда ты больше не будешь маячить там, вмешиваясь в их жизнь».
Было еще рано, даже меньше часа ночи, но у меня одеревенело и болело все тело, так что речи о прогулке даже не шло. В любом случае, я ни на что не годился. Я лег спать, зная, что кошмары, окрасившись настоящей болью, станут еще хуже.
И не ошибся.
Глава 7
Шайло
Я оказалась права насчет Вайолет. Она не только попала в Свиту Осеннего бала, но и была провозглашена королевой, уведя корону прямо из-под носа Эвелин Гонсалес. Не то чтобы Вайолет к этому стремилась. Но ее неподдельное удивление и скромность понравились многим.
Чтобы поддержать ее, мы с Миллером в субботу отправились на футбольный матч и проводимый после него парад. Хотя, возможно, поддержка требовалась именно ему. Мы заняли места на алюминиевых трибунах и принялись наблюдать, как наши «Центральные» громят сокельских «Святых». Миллер хмурился каждый раз, как Ривер Уитмор делал пас или проводил тачдаун.
Что случалось довольно часто.
Я то и дело отрывала взгляд от поля, рассматривая лица собравшихся на стадионе. Ронана не было в школе всю последнюю неделю. И у меня дома он тоже не появлялся. Биби сказала, он предупредил, что заболел. И пока шел футбольный матч, я поймала себя на мысли, что готова спросить Миллера, все ли с Ронаном в порядке.
«Это ведь не запрещено».
Но слова застряли у меня в горле. Если я начну спрашивать о самочувствии Ронана, прилюдно произнесу это вслух, то тревожные чувства и кружащие в голове беспокойные мысли о нем наконец-то займут свое место.
И тогда мне придется с ними считаться.
После игры Вайолет и Ривер, так и не снявший форму, уселись на заднее сиденье кабриолета, и парад выпускников двинулся по дорожке. Одетая в черное Вайолет просто сияла, и когда она махала собравшимся или обращалась к Риверу,
